Позади нее за столиком сидела худенькая девушка в больших солнцезащитных очках, которые закрывали чуть ли не все ее лицо. Она тоже пила кофе, но только без молока. Рядом с блюдцем ветерок играл с обрывками бумажек из-под коричневого сахара. В большой прозрачной пепельнице дымилась тонкая сигарета «Карелия», ее конец нависал над горкой смятых окурков, которые девушка уже успела выкурить за это утро. Девушку звали Мика, она неделю назад потеряла работу официантки в кафе, и вот теперь каждое утро отправлялась на поиски новой. У нее были слабые пальцы рук, поврежденные ревматоидным артритом, и потому она часто роняла подносы, за что ее то и дело увольняли. Но она любила свою работу, ей нравилось подавать кофе и еду туристам, да и вообще, она и жизни не мыслила себе нигде, кроме этого приморского бульвара. Здесь она работала всю свою сознательную жизнь, и посудомойкой, и уборщицей, а потом и официанткой. Она была хороша собой, ее маленькое смуглое лицо с большими миндалевидными глазами черного цвета обрамляла роскошная кудрявая шевелюра темных блестящих волос.

Она сразу заметила эту русскую девушку в голубых джинсах и куртке, расположившуюся в двух шагах от нее и заказавшую кофе с молоком. Девушка не курила, хотя зачем-то несколько раз покрутила чистую пепельницу в руках. Может, сигарет не успела купить. Вот если бы она повернулась и спросила у Мики сигаретку, она сразу бы ее угостила. Да еще и зажигалку подарила, у нее в каждом кармане по паре зажигалок на любой вкус.

То, что произошло в следующие доли секунды, Мика еще долго не забудет. Какой-то высокий парень с рыжими волосами, в коричневых вельветовых джинсах и зеленой водолазке протиснулся между плетеными креслицами, скрыв на мгновение от Мики русскую девушку, и в следующую минуту его зеленая водолазка уже мелькнула в соседнем кафе (должно быть, он протиснулся между ящиками с розовыми петуниями, отделявшими территорию одного кафе от другого). Прямо на глазах обалдевшей и онемевшей от неожиданности Мики он, находясь всего в нескольких шагах от русской, в соседнем кафе, вытряхнул из ее коричневого, натуральной кожи, рюкзачка все содержимое, забрал кошелек и какие-то карточки, остальное (какие-то женские мелочи типа бумажных носовых платков, помады) сунул обратно в рюкзак и швырнул под столик. И исчез. Просто испарился. Мика, перепрыгнув через цветник, кинулась, чтобы подобрать хотя бы рюкзак, а потом, выбежав из кафе, оглянулась, надеясь увидеть зеленую водолазку или огненную шевелюру вора. Бесполезно. Его нигде не было. Он за одну минуту ограбил девушку. Мика вернулась за свой столик, достала из кармана джинсов сложенный в несколько раз пакет, который прихватила с собой чтобы купить хлеба, и сунула туда рюкзак. Не хватало еще, чтобы «рускиня», обнаружив пропажу, обвинила ее, Мику, в воровстве. Мика уже не чувствовала вкуса своего остывшего кофе, все ее внимание теперь было сосредоточено на девушке, которая, щурясь от солнца и ничего не подозревая, все подливала и подливала в свой кофе молоко из маленького белого кувшинчика. Бедняжка. Что-то сейчас будет. Конечно, лишиться денег в чужом городе – это катастрофа. Но не для таких, как эта русская. Она явно богачка. И хотя в ушах у нее скромные сережки, все равно, весь ее вид, даже простые с виду джинсы и майка с курткой, выдают в ней девушку состоятельную. Мика за долгие годы работы в кафе и ресторанах научилась различать богатых и тех, кто такими хочет казаться. У богатых особый взгляд, движения, разговор. Они более уверенные в себе, спокойные. Не суетливые, и глаза не бегают.