– «Охотники за головами», – перевел старший лейтенант Ласточкин, никогда раньше публично не блиставший знанием английского языка.

– Да, именно так. За вашими головами охотники прибыли. И в составе этой американской ЧВК, командуя особой группой, прилетел подполковник Сил Специальных Операций США Юрий Волкофф, как он сейчас официально называется. Но и в Силах Специальных Операций, а это элита спецназа США, есть собственная элита. Это неизвестная и, может быть, потому самая известная, как ни странно это звучит, «Team 6», так старательно прикрываемая ширмой тайны, что это вызывает к подразделению повышенный интерес. Переводится название…

– «Команда шесть», – пожелал вновь блеснуть знанием английского старший лейтенант Ласточкин, хотя это простое слово перевести могли, наверное, все «волкодавы».

– Точно так, – согласился полковник. – И подполковник Волкофф – из состава как раз этой самой пресловутой и чрезвычайно засекреченной «Team 6». Более того, по нашим данным, он состоит в руководстве подразделения и занимает там не самую последнюю должность. Сказывается подготовка спецназа ГРУ, которую даже американцы не без оснований уважают.

– А какую должность занимает мистер Волкофф? – поинтересовался Ласточкин.

– Если проводить аналогию с нашими подразделениями, он возглавляет что-то сходное с оперативным отделом. У них это называется, если мне не изменяет память, отдел оперативного планирования операций. То есть подполковник Волкофф решает, каким образом и какими силами проводить каждое конкретное мероприятие. Вероятно, из «Team 6» в составе «Охотников за головами» мистер Волкофф не один. Сирийская разведка имеет проверенные данные, что вместе с ним прибыли еще как минимум трое бойцов того же подразделения. Но возможно, больше. А это серьезная сила. Мы, я имею в виду российскую разведку, имеем данные, что только годовая подготовка каждого бойца «Team 6» обходится американским налогоплательщикам в восемьсот тысяч долларов. Это не считая оплаты их труда, а вместе с оплатой – раза в три больше, хотя точную сумму мы не знаем. Однако, как говорят сами американцы, они полностью отрабатывают затраты.

– Когда-то в Афгане капитан Волков, как мне рассказывали, – задумчиво произнес капитан Радиолов, – славился чрезвычайно хитрыми ловушками для «духов». Он придумывал нечто настолько многоходовое, что «духи» запутывались в ходе его мыслей и действий и в итоге попадались в ловушку.

– У нас в СВР есть такие данные, – согласился Черноиванов. – Очень коварный противник, с которым требуется повышенная осторожность. Если вообще стоит с ним связываться…

– Мы уже связались… – заявил Радиолов.

– Ты думаешь, что покушение на меня… – начал полковник.

– Я думаю, что покушения на вас не было, – озвучил капитан свои соображения.

– Как? Но ты же, Алексей Терентьевич, сам только недавно утверждал обратное.

– Извините, товарищ полковник. Я ошибся.

– Вижу, что-то ты надумал. Только сначала я закончу. Я уже успел по дороге сюда связаться с полковником Селиверстовым. Объяснил ему ситуацию и предложил отозвать «волкодавов» в Москву. Хотя бы на время. Селиверстов со мной согласился, но при условии согласия самой группы. Он, видимо, скоро позвонит тебе, Алексей Терентьевич, так что будь готов к разговору. А теперь я готов выслушать твои соображения.

Радиолов, только недавно вернувшись с места взрыва на лестнице и надышавшись пылью, встал, налил себе кружку воды, половиной прополоскал рот, вторую половину медленно выпил, после чего заговорил:

– Все просто, товарищ полковник. Если бы покушение было на вас, то вас просто застрелили бы из развалин на боковой улице, по которой редко кто ходит, и где как раз шли вы. Тот же Лугару, насколько я понимаю, не такой дурак, чтобы не использовать безопасную ситуацию ради какой-то даже значительной эффектности.