И только после выхода из магазина, когда ребята уже тащили к машине свои приобретения, наконец вылезла наружу истинная причина раздраженности Ивана.

– Не, Серый, не могу! Как это так?! Не, ну я понимаю, стволы покупать! Но маслята! За свой счет! У меня мозг кипит! Гадство! Да я за всю жизнь не купил ни одного патрона! А тут хренак – и три ящика сразу! Меня ж сейчас инфарктий хватит! Я ж уже почти при смерти от жадности!

– Не, не думаю, очень уж ты шумный для полудохлого. Садись давай за руль, и поехали ночлег искать.

Привычный к таким энергетическим выбросам своего друга Сергей никак на них не реагировал, зная, что это только усугубит ситуацию. Впрочем, и Ивану сочувствие в данный момент не было нужно, это был всего лишь способ сбросить напряжение последних дней. Вскоре «Тигр» рыкнул двигателем и, объехав припаркованный у края тротуара автомобиль, плавно покатил дальше.

Найти бар «Рогач», о котором парни столько читали, оказалось совершенно не сложно. Проехав от базы буквально метров двести – двести пятьдесят, они уткнулись в небольшую площадь с таким же небольшим фонтаном с парой лавочек подле него. Все это выглядело бы весьма мило и уютно, если бы не местное солнце: его яркий беспощадный свет заливал все открытое пространство. В неистовом свете местной звезды даже фонтанчик был похож на чахлое деревце, из последних сил шевелящее тоненькими прозрачными веточками в полном безветрии.

– Вон слева, – первым сбросив морок наваждения, сказал Сергей, для убедительности ткнув пальцем в небольшое двухэтажное здание, стоящее на площади по левую сторону от въезда.

Припарковав машину и пикнув сигналкой, друзья поднялись на веранду, не останавливаясь прошли к входной двери и с наслаждением окунулись в блаженную прохладу небольшого, но уютного зальчика с барной стойкой. Дизайнер бы сказал, что помещение выдержано в стиле кантри, но наши друзья не были знатоками стилей интерьеров и, недолго посовещавшись, решили, что зал оформлен просто в стиле Дикого Запада. Хуже он от этого не стал, а главное, кондиционеры от такого вольного обращения с терминами работать не перестали.

Иван с Сергеем присели на стулья у барной стойки.

– Твою-то бабушку! Это из чего ж такое соорудили?! – восхитился Иван, оглаживая столешницу барной стойки.

А восхищаться было чем, поскольку вся она была сделана из одной цельной деревянной доски. В дальнем конце ее ширина достигала метра, а протянувшись в длину метров на семь, на противоположном конце сужалась до сантиметров семидесяти. И все это при толщине в пятнадцать-семнадцать сантиметров! Тщательно отполированное дерево явно не имело лакового покрытия, играя оттенками коричневого от светло-кофейного до почти темно-вишневого. Редкие сколы и небольшие трещины были очень профессионально залиты какой-то твердой смолой и тщательно отполированы.

– Я даже боюсь представить, сколько эта красота весит! – восхищенно воскликнул Иван, пока Сергей завороженно водил рукой по узорам древесины.

– Восемьсот семьдесят килограммов, – раздался голос со стороны служебного входа. – Это местный железный дуб, растет в Дагомее. Года два назад один очень хороший знакомый нам презентовал.

Парни одновременно подняли головы и увидели невысокого крепкого мужчину лет двадцати восьми – тридцати, с шикарной кучерявой шевелюрой, как у негров в семидесятые годы. Только был он не негром, а ярко выраженным армянином. Крупный нос, темно-карие, почти черные глаза, полные губы и выбритые до синевы щеки.

– Вах! Слюшай, ты кыто бюдешь? – удивленно воскликнул Иван, стараясь скопировать говор жителей Закавказья.