Она не могла понять, что не так? Почему ощущает себя хотдогом с которого слизывают капающую горчицу, даже не вложив внутрь колбаску?

Чувство неприятия, начинало довлеть над возбуждением.

Фрося видела рядом с собой не загорелого страстного мачо, а что-то похожее на морду ящера, облизывающего жертву.

Драконы водятся на страницах книг, перегруженных эмоциями авторов. Многотонные живые огнемёты в момент превращались в охренительно сексуальных королей или принцев. Не на одного из них, к сожалению, аргентинец не тянул.

В голове возникла картинка варана с острова Комодо, вроде у них слюна ядовитая. Если и этот окажется каннибалом обездвиживающем перед тем, как сожрать? Драконы, превращающиеся в классных любовников, ей нравились больше.

Буйная фантазия подкинула картинку с трахающимися богомолами. Там самка пожирает самца во время секса, а у варанов?

Фрося скривилась. Какая дыра в интеллекте! Она не знала, как чпокаются ящеры.

Бизнесвумен вздрогнула, отползая от впившегося в сосок аргентинца. Похоже, того ещё и молоком в детстве недокормили.

Ситуацию надо было спасать. Она отодвинула руками любителя молочной плоти и широко раздвинула ноги, готовая даже на позу миссионера, лишь бы получить оргазм и избавится от неудачного опыта.

Хуан, Хуссейн, или как там его выпучил глаза, разглядывая удивительной красоты «Изольду» без единого кустика растительности. Он замер, приблизив довольную рожу к клитору.

Чавканье длинноволосого брюнета, с воодушевлением вылизывающего ярко алую «лагуну» имени Ефросиньи, стало последней каплей.

Она потянула его на себя за иссиня чёрные волосы. Тот послушно перебирал руками, поднимаясь наверх вместе с прилипшей к члену простынкой.

Ощущение прохладного шёлка между ног несколько настораживало, возвращая сравнение с хладнокровными.

– Замри!– Фрося выпустила густые патлы из рук, оставив немалый клок между пальцев.– Теперь тарань!

Непонимание иностранца начинало действовать на нервы. Она дала зарок, что впредь имеет только русских мужчин.

Приходилось всё брать в собственные руки.

Блондинка подалась вперёд, предвкушая, горячую толстую плоть, заполняющую жаждущее соитие лоно. И наткнулась на непреодолимое препятствие, ощутив себя шестнадцатилетней девственницей.

Она опустила взгляд, пытаясь рассмотреть, что восстановило нафиг не нужную плеву.

Гогот ненормальной русской заставил страстного латионоса нервничать.

Бизнесвумен, уставшая от душа из слюней, слёз и прочей жидкости, толкнула любовника в грудь. Решительно откинула шёлковую простынку и бесцеремонно оседлала, пока член из твёрдого огурца не превратился в печёный баклажанчик.

– Кайф…пробормотала она, довольная размером органа удовольствия и стала двигаться, сжимая и отпуская, вырабатывая нужный ритм, заботясь лишь о собственном удовольствие.

– Рапидо, рапидо!– настойчиво требовал аргентинец.

Фрося не могла настроить мозг на блаженство под крики ненормального, не понимая, чего конкретно он хочет? Рапиру в задницу?

– Мечтаешь стать курицей гриль или барашком на вертеле? – отвечала она любовнику между вздохами.

Ефросинья не знала, что «губошлёп» желает с каждым движением ускоряться, а не насаживаться на острый предмет.

– Извращенец, в тройничках я не участвую! – языковой барьер порождал недопонимание, мешая зарождению большой интернациональной любви.

Бешеный темп скаковой лошади, заданный аргентинцем дал результат очень быстро. Фросе хотелось надеть ковбойскую шляпу и орать «Хой-я!».

Странный любовник сначала навязчиво ласкал, теперь без устали скакал.

Она громко кричала, испытывая оргазм в первый раз. Волна удовольствия накрыла с головой, разливаясь жидким огнём по венам.