– Ладно, как скажешь, – недовольно процедил Сизый, выруливая в сторону хаты.

***

– А у тебя миленько, – проблеяла я, совсем стушевавшись, когда мы оказались в квартире Жени.

– Благодарю за комплимент, – улыбнулся мужчина и добавил: – Танюша, будь как дома. Не стесняйся, проходи.

– Куда? – прошептала я, снимая туфли и вцепившись в сумочку, как в спасательный круг.

– Конечно же, на кухню, – ответил блондин, убирая свою кожаную куртку в шкаф и доставая мне большие мужские тапочки. – Тебе явно необходимо немного расслабиться. Вон бледная какая. Напугалась?

Надевая тапочки, я заметила, как брюнет снял обувь и тоже убрал свою куртку в шкаф, а сам пошел на ту самую кухню, которая как раз была прямо по коридору.

– Да, – честно ответила я.

– Давай тогда ручки мой, – сказал мужчина, чуть подтолкнул меня к двери и, открыв её, показал, что это ванная. – А я пока на стол накидаю чего-нибудь. Включить свет в ванной! – громко приказал он, и свет в ванной зажегся.

Улыбнувшись, Женя оставил меня одну и пошел на кухню, даже не оглядываясь.

Я же, мысленно выдохнув и поняв, что пока на меня никто не набрасывается, отправилась мыть руки.

Ванная была явно сделана в авторском стиле. Блондин не поскупился на отделку. Я даже засмотрелась на стену из голубого оникса в душевой кабине. Удовольствие не из дешёвых. Помню, отец, чтобы сделать себе подобную стену, гонялся за дизайнером целый год, потому что у него была адская очередь, так как именно этот дизайнер имел доступ к авторским уникальным работам.

Хмыкнув, я улыбнулась сама себе в зеркало и с ужасом поняла, что у меня успела размазаться тушь. Когда только – вообще непонятно.

Хорошо, что в сумочке были ватные диски с пудреницей и помадой.

Поправив макияж, я выдохнула и отправилась к мужчинам.

А Женя не соврал, на кухне стоял приятный аромат разогретого жаркого. Даже слюнки потекли, и я вдруг вспомнила, что за день почти ничего не ела из-за всего случившегося.

Разве что кофе растворимый попила да какие-то пару конфеток старых съела, что нашла у бабушки в кухонном шкафу. И на этом всё.

Даже в баре я ничего не ела, только мартини с водкой пила.

Аппетита совершенно не было. Все мысли были о случившемся.

И стоило мне войти на кухню, как мой желудок очень громко возмутился такому произволу, отчего я почувствовала, как горят огнем мои щеки.

Кошмар, ну и стыдобища…

– Ну вот, – улыбнулся блондин, опять показывая свои ямочки, и заботливым тоном продолжил: – Значит, не зря я разогревал жаркое. Иди скорей кушать, Тань. А то вон твой желудок на тебя уже ругается как громко.

Я прошла к столу и скромно притулилась на табуретку.

Женя тут же пододвинул ко мне тарелку с едой и приборы. Макс же сидел напротив и уже орудовал вовсю вилкой, иногда кидая на меня странные голодные взгляды. Тем самым слегка озадачивая. Вроде ест же, почему тогда на меня так смотрит?

– Что пить будешь? – спросил меня мужчина. – Сок или, может быть, вина?

– Лучше сок, – кивнула я на коробку, стоящую на столе, алкоголь что-то уже не лез больше.

– Супер, а то не люблю пьяных трахать, – выдал Макс, заставив меня подавиться воздухом.

– Кот, прекращай нашу гостью стращать. Видно же, что Таня уже думает, как бы побыстрее ноги от нас унести, – ответил Женя и подмигнул мне.

– А что я такого сказал? – искренне удивился брюнет.

– Это было очень грубо, – не сдержавшись, высказалась я.

– Ну, уж извини, кукла, – пожал он своими могучими плечами. – По-красивому – это к Серому. Он у нас серенады телкам петь любит.

– К Серому? – ничего не поняла я.

– Это ко мне, – улыбнулся Женя. – Меня Кот привык с детства Серым звать из-за фамилии Серов.