Второе чувство, настигшее Элис там, в больнице, было куда более странным и незнакомым. Когда она поднимала глаза и встречалась взглядом с карими глазами Шейна, сердце замирало. Время останавливало бег. Элис было неловко от этого чувства, она понятия не имела, откуда оно взялось, но инстинктивно не хотела, чтобы Шейн о нём узнал.

Наконец, с того момента, когда Шейн помог ей спуститься в вестибюль больницы и усадил в машину, она не могла отделаться от чувства что её снова удочерили. Чувство было неприятным. Раздражало. Элис не нужны были новые родители – тех, которые у неё были, ей хватило с лихвой. Она чувствовала себя неуютно в замкнутом пространстве, остро ощущала, что, если захочет уйти – не сможет сбежать.

Тем более странно ощутила она тот момент, когда машина остановилась на очередном светофоре и полицейский положил руку ей на плечо:

- Я тебя не держу, - сказал он. – Я просто прошу тебя остаться со мной.

И Элис, сама не веря тому, что произносит это вслух, тому, что вообще существует этот разговор… Сглотнула и медленно проговорила:

- Хорошо.

Шейну, в сущности, повезло. Поглядывая по ходу пути на сидевшую рядом девушку, он думал об этом снова и снова.

Отец Шейна был оборотнем, и его брат тоже. С самого детства он знал, кто он, и знал, что рядом есть такие же, как он. Знал о существовании Круга и волчьих законов – пусть весьма условных, но всё же годных для того, чтобы регулировать отношения между особями и стаями, наполовину послушными человеческим амбициям, а наполовину – своей звериной натуре.

Но знал Шейн и о том, что подобное везение случается не всегда. Отец всегда говорил, что забота о потомстве -–особенная черта клана Степных Волков. Может, потому они и вымерли – слишком берегли друг друга.

Среди волков встречалось немало тех, кто предпочитал стайной жизни вечную борьбу. Не меньше – и вовсе гордых одиночек, не способных подчиниться альфе своего клана и не желающих вливаться ни в какие стаи. Такие часто не могли или не хотели заботиться о детях. Повинуясь зову природы, они бесконечно осеменяли человеческих женщин, чтобы тут же исчезнуть из их жизни и навсегда забыть о том, что где-то родился очередной волчонок слабой крови.

Поглядывая на Элис, Шейн думал, что, должно быть, нечто подобное произошло и с её семьёй. Из-за недостатка волчиц волки слабели с каждым поколением и давно уже перестали разбирать, в ком половина волчьей крови, а в ком – ещё меньше. Понять, кем были родители Элис, с первого взгляда было невозможно. Шейн лелеял надежду, что сможет больше узнать о её происхождении, если увидит её волчью форму, но до этого было ещё очень, очень далеко.

Он не раз сталкивался с «дикими», теми, кто никогда не знал своей стаи и услышав о существовании оборотней или хохотал без умолку, или впадал в панику. Привыкшие к человечьей жизни, они не хотели верить, что рядом существует какая-то другая. Такие чаще всего подавались под опеку к клану Даспер – самому влиятельному из волчьих кланов, старательно выступавшему за симбиоз с человеческим обществом. От волчьих игр они старались держаться подальше, а звериную натуру подавляли всеми доступными способами.

Шейн не был сторонником таких крайностей, но считал, что каждый принимает решение за себя. Также, как примет его эта волчица.

2. ГЛАВА 2. Альфа-игры

— Комната, кухня, ванная, туалет.

Эллис молча разглядывала малогабаритную квартирку, куда привёл её Шейн. Впервые в жизни Шейну стало стыдно за то, что он не брал взяток и не выслуживался. Сорока квадратных метров вполне хватало на одиночку, и кто же мог знать, что однажды он приведёт сюда… волчицу? Мысль была странная. Он водил сюда баб. Не проституток — он же, как-никак, был копом, а значит, ему давали бесплатно. Шейн был уверен, что Эллис сейчас чувствует запах их духов, и от этого грудь рвала непривычная злость.