— Я за раскладушкой, — сказал он, не оборачиваясь, и вышел.

Вернувшись, Шейн принялся молча стелить постель, а когда дело уже было сделано, его кольнула совесть. Собственная кровать Шейна была немногим удобнее, и всё же подходила для больной куда лучше.

Впрочем, сказать об этом Эллис он не успел, потому что раздался телефонный звонок. Шейн чертыхнулся, вспомнив, что так и не доложился Джонсу после «допроса», и потянулся за трубкой.

— Да, — сказал он и услышал в ответ чужой, незнакомый голос.

— Она у тебя?

Шейн облизнул губы. О ком речь, он понял сразу, но ответ выбрать сходу не смог. Врать было как-то подло. Сказать правду — означало подставить Эллис.

— Можешь не говорить, — неприятный смешок. — Знаю, что у тебя. Сержант Шейн Джеткинс. Я видел, как вы вошли.

Повинуясь наитию, Шейн подошёл к окну и чуть отодвинул занавеску. Разглядеть что-то в темноте удалось не сразу. Знакомые машины внизу, привычный рисунок деревьев. Огонёк сигареты под стволом старого ясеня. Шейн мысленно выругался, осознав, что из-за хитрости с тампонами проморгал слежку.

— Ты можешь отдать её. Или я убью тебя и заберу её сам. Что выбираешь, сержант?

На сей раз ответ был прост.

— Попробуй, — бросил Шейн и нажал отбой.

Обернулся и увидел Эллис, прижавшуюся к кухонному столу. На лице девушки явственно отражался страх.

— По работе, — Шейн усмехнулся. — Знаешь, ложись в комнате. Хорошо?

Эллис медленно кивнула. Отпускать её не хотелось — даже за дверь. И всё же Шейн отчётливо понимал, что это слабость, которую нужно преодолеть раз и навсегда.

— Я дам постель, застелешь сама?

Ещё один кивок. Разобравшись с наволочками и простынями, они разошлись по кроватям. Шейн спал беспокойно — как пёс на страже. Уже глубокой ночью он в очередной раз проснулся, заслышав тихий скулёж. Шейн замер, прислушиваясь, и вскоре понял, что звук ему не мерещится. Он встал и, не одеваясь, пробрался в комнату. Эллис тут же замолкла, то ли учуяв запах, то ли расслышав шаги. Она лежала, свернувшись калачиком и повернувшись спиной к двери, но именно это её выдало — плечи «спящей» сотрясали беззвучные рыдания. Шейн осторожно опустился на хлипкую раскладушку рядом с ней и прижался грудью к горячей спине.

— Всё будет хорошо, — прошептал он, пробираясь к животу Эллис и крепко стискивая её.

Эллис какое-то время лежала молча, пытаясь изобразить сон, но потом сдалась.

— Он звонил? — спросила Эллис тихо.

— Не знаю, — ответил Шейн честно.

Эллис помолчала.

— Если я расскажу… Всё расскажу… — продолжила она. — Ты меня защитишь?

— Да, — твёрдо сказал Шейн. Он уже знал, что защитит в любом случае. Что бы это ни было: работа, инстинкты или искренняя забота. Другой альфа ждал его там, во дворе. Вызов был брошен.

3. ГЛАВА 3. Запах мокрой шерсти

На колени, вот так. Чуть разведённые бёдра подрагивают, и красная, жаждущая продолжения щёлочка пульсирует перед самым лицом. Пройтись по ней языком и слабо прикусить, так чтобы сладко застонала и подалась навстречу. Больше — никаких ласк. Волчица готова, и это знают оба.

Выпрямиться и войти одним долгим движением на всю длину, так чтобы она стонала и плакала от боли и тёрлась задницей о бёдра альфы, выпрашивая продолжения. Взять за холку. Сначала слабо прикусить, почти нежно, чтобы по позвоночнику волчицы пробежал ток, а затем потянуть на себя, выгибая её дугой и толкаясь ещё глубже, в жаркое нутро. Выйти до конца и насадить со всей дури, а потом слушать шумные благодарные вздохи у самого своего рта…

Шейн открыл глаза. На кухне стрекотало кипящее масло. Тампон вывалился из носа и валялся на подушке рядом с ладонью.