— Я поступил неправильно еще и в том, что не узнал, как он переживает потерю. Стоило быть.. Возможно, если бы я с ним поговорил, то узнал бы, что он задумал. Отговорил бы его. Покрасней мере, попытался бы.

Адам знал, каким брат может быть упрямым и своевольным. Скорее всего, Матео бы его даже не послушал, но вдруг..

У них с Матео всегда было полно разногласий. Адаму было тяжелее всего с ним. Слишком сильный, своенравный, неподконтрольный, Матео всегда на все имел свое мнение. И если он что-то решал, никто не мог его остановить. Он мог идти к цели по головам: так и выделялась его звериная часть. Инстинкты преобладали, и человечность засыпала. Только мать могла сгладить острые углы, но и той не стало.

— Больше ты ничего не можешь сделать? — Адам посмотрел на Сильвию.

— Только облегчить боль. — кивнула ведьма.

— И на том спасибо. — Адам выпрямился и развернулся, чтобы уйти.

Его окликнула ведьма. Остановившись, он обернулся на нее через плечо.

— Новостей нет?

— Нет. — выдавил он из себя.

Вот уже сутки они находятся на территории Гордона. В относительной безопасности и покое. Пришлось смириться с тем, что помощи ждать не откуда. Только у Гордона стая Адама могла не бояться скорой расправы ни со стороны ведьм, ни со стороны волков. Но цена.. Как Адам и считал, ее пришлось заплатить близнецам.

Может показаться, что это ничто. Слишком мало. Незначительно. Но свобода воли для волка – все. Потому Адам никогда не давил на Матео, потому никогда не запрещал Гидеону посещать человеческие земли – главное, чтобы он там не светился и всегда возвращался домой. Потому никогда не думал о том, чтобы отдать сестер-омег какому-нибудь отморозку, покусившемуся на них. И потому никогда не хотел, чтобы кто-то против воли пытался подчинить членов его стаи. Адам старался дать свободу всем.

И что теперь? Матео наделал кучу ошибок, многие из которых оказались непростительными. Без одобрения Чарли, она стала частью стаи Гордона. И Гид тоже, но тот хоть согласился сам. Однако был вынужден, лишен права выбора. Селин чахнет от горя. А Лидия.. Почему-то из-за нее его снедает куда более сильное чувство вины. Словно это Адам предал ее и лично передал в руки тому, от кого она бежала.

Адам вернулся в спальню, которую Гордон выделил для него и опустился на кровать. В соседней комнате находилась Селин, она снова плакала. Сердце Адама и без того истерзанное, снова закровоточило.

Он, Адам, тоже виноват. Понимание этого – первый шаг на пути к решению проблемы. Осталось дождаться чертового разрешения, которое ждет Гордон, и они отправятся за нею. Адам бы уже сорвался, но Гордон ясно дал понять, что сделает с ним, если он его ослушается. Но на себя ему было плевать, он боялся, что с малыми может случиться что-то плохое, а его не будет рядом.

Дверь с тихим скрипом открылась. Не пришлось поднимать голову, чтобы узнать, кто пришел. От Матео сейчас пахло слишком сильно. Горе перемешалось с отчаяньем и отвращением. Было еще много чего, потому запах был тяжелым.

— Завтра отправляемся. — сказал Матео.

Адам резко поднял голову и поймал хмурый взгляд брата.

— Почему не сегодня?

Матео, привалившись спиной к двери, пожал плечами. Адаму новости понравились, но он не хотел ждать. Даже сутки – это слишком долго.

— Как она? — тихо спросил Матео.

— Ничего нового. — коротко ответил Адам. — Гид в курсе?

— Он был со мной, когда Гордону пришел ответ.

— Я еду с вами.

— Скажешь это Гордону. Я ничего не решаю.

На этом разговор был закончен. Братья в молчании провели еще пару минут, пока не поняли, что говорить больше не о чем, и Матео ушел. На самом деле обсудить нужно было многое, но они и раньше не были откровенны друг с другом. А сейчас под гнетом чувств и эмоций вряд ли бы нашли подходящие слова. Нужно время.