– Я не понимаю, что он вещает, – перебила я его громкий голос, наполненный беспричинной злобой (он вроде существует за мой счет или я чего-то не догоняю?).

– Я переведу, – с готовностью подхватил Геннадий, словно только и ждал подобной реакции от гостьи. – Куклы издревле используются в шаманизме и магии. Куклу создают по образу…

– А что это за язык? – в лоб спросила я, перебивая уже обоих.

Геннадий заморгал. Шаман замолчал.

– Что вы имеете в виду? – уточнил первый.

– То, что я и спросила. Какой это язык? Вы же переводите. Значит, знаете, с какого именно языка переводите. Или я чего-то не понимаю? – невинно поинтересовалась я, тоже хлопая глазками.

Трое переглянулись.

– Маечка, – ласково заговорила Людмила, хоть в ее тоне и чувствовалась нотка неприязни, все же она скрывала ее лучше, чем мужчины, – ну какая же раз…

– Это язык мансов, – перебивая жену, ответил Геннадий уверенно. – А теперь, если вы не возражаете, продолжим, – добавил он почти грубо.

Но я не собиралась отступать.

– Странно, потому что… – и я произнесла парочку фраз на мансийском языке. – Видите ли, у меня родня в Ханты-Мансийске, знаю несколько слов. То, что говорит ваш шаман, вообще не похоже на язык, которым владеют мои родственники! Он вас, случайно, не обманывает? – доверительно понизив голос, обратилась я к паре, давая косяка на шамана.

У того закипали щеки. Видели, как жестокие повара бросают несчастных раков, крабов и омаров в кипяток? И как бедные ракообразные краснеют? Вот такие же точно метаморфозы происходили с лицом шамана. Кстати, вы в курсе, что животные все чувствуют? Именно так показывают последние исследования. Британский ученый Роберт Элвуд занимается изучением поведения животных, и он доказал на креветках, что ракообразные испытывают боль. То же самое установили в отношении головоногих моллюсков. Предлагаю вам в следующий раз заказывать в ресторане рыбу, ее хотя бы варят и жарят не живьем.

– Он как будто понимает, о чем мы говорим! – восхитилась я, кивая на мимику человека в пончо. – Давно уже с вами живет, да?

Мои кривляния дали время супружеской паре прийти в себя.

– Вы же понимаете, что мансийский язык, – запоздало ответил Геннадий, – это собирательное название? Диалектов много.

– Да-да, конечно! – расслабленно изрекла я. – Давайте вернемся к ритуалу. Куклы, вы говорите? Это вот та, в упаковке? А можно посмотреть?

Я потянулась к яркой коробочке.

– Нет! – взвизгнул Геннадий и с трудом, как мне показалось, поборол в себе желание ударить меня по руке. Просто отставил коробку подальше. – И так, куклы создают по образу и подобию человека, на которого нужно проводить магическое воздействие, – продолжил он вещать заученный текст и не заметил, как сказал больше, чем шаман. – Ее даже обряжают в его одежду и добавляют биоматериал, после чего нарекают именем объекта.

– Надо же, какой емкий язык! – в притворном восторге разахалась я. – Он сказал всего шесть слов!

Геннадий снова запнулся и в беспомощности воззрился на жену. Цвет его щек сравнялся с темно-бордовым лицом шамана.

– Маечка, – вступила ласковая Людмила, – шаман не любит тратить время и энергию на всякую болтовню. Он говорит кратко, но так как мы с Геной изучали эту тему, мы своим кли… гостям даем больше информации. Но это примерно об одном и том же. Если будет время и если захочется, можешь взять книги почитать. – Она кивнула на стеллажи. – Я даже порекомендую тебе конкретные, по мифологии, магии и шаманизму. Те, где подробно освещается использование вольтов.

– А, ясно. Спасибо. – И я улыбнулась как дурочка, чтобы они ничего не заподозрили. Пора сбавить обороты и вести себя естественно. Я своими выкрутасами добьюсь лишь того, что они свернут операцию и я никогда не узнаю, что они здесь делают с людьми и куда пропала Жанна.