У славян инициаций, по всей вероятности, было три:

• В 6–7 лет. Потеря первых молочных зубов. Выдача одежек в соответствии с возрастом (до этого мальчики и девочки бегали в одинаковых рубашках), пострижины или заплетание (первые стрижки и прочие ритуальные манипуляции с волосами, характерные как для пола, так и для рода деятельности по родительской семье). Первое приобщение к «родовому» архетипу или, если так будет понятнее, к династической профессии: мальчиков из семьи воинов впервые сажали на коня, из семьи пахарей – допускали к пашне.

• Около 13 лет. Менархе (первые месячные) у девочек, появление усов и бородки у мальчиков. Инициация, проведенная после и в ознаменование этого события, означала, что отроку можно доверять выполнение неких функций уже без контроля старших. Смена костюма и прически была сигналом о том, что девушка или юноша готовы к сватовству. Собственно, вот этот отрезок – от второй инициации до вступления в брак (по-римски или по-научному говоря, пубертат) – считался периодом закладки души. Человеческое существо выглядело достаточно крупным и сильным, чтобы один из 8 богов мог через него проявляться в мире. Иными словами, отрок в период пубертата выбирал свой вектор развития, проявлял те или иные паттерны поведения, демонстрировал особенности анатомии и физиологии – и племени становилось понятно, для каких функций он наиболее пригоден.

• После бракосочетания (в среднем – в 15–19 лет). Вьюнишник, третья инициация, признание человека взрослым и имеющим значение для племени. В зависимости от брачной локальности, третья инициация для одного из супругов становилась также обрядом принятия в род. Вернее даже – для его перерождения в новом роду. И в этом плане, действительно, можно сказать, что душа давалась от рождения. Но только на тот момент физическому телу человека было уже лет 15–20.

Брачная локация – это место, где будет жить молодая семья после свадьбы. В некоторых культурах было принято, чтобы они уходили в дом (или в поселение) матери жены – такая система называется матрилокальностью (от лат. mater – «мать»). И на этом сюжете, по мнению В. Я. Проппа, строятся сказки, где герой (мужчина) в поисках жены или невесты отправляется за тридевять земель, проходит через лес, там попадает в избушку Бабы-яги и у нее получает ценные указания, чтобы перейти к настоящей инициации уже на территории «Кощея» – в ареале обитания другого племени. Баба-яга – это женщина из рода (будущей) жены. Она удостоверяет половозрелость претендента и знакомит его с обычаями территории, на которой ему предстоит жить.

Опять же, в зависимости от «радиуса поиска» эта последняя инициация при переходе молодого человека в другой род может быть более или менее травматичной. Одно дело – соседнее племя со сходными обычаями и поклоняющееся тем же богам (а значит, располагающее сходным набором архетипов). В этом случае Баба-яга выступает в роли дарительницы – снабжает героя ценными инструкциями, магическими предметами и содействует его принятию на новом месте как есть, в готовом виде.

Другое дело – переход на достаточно отдаленные территории или в достаточно позднем возрасте. В этом случае герой должен умереть (развоплотиться), чтобы в его восстановленном после специальных обрядов (возрожденном) теле могла развиться новая, более свойственная новой территории душа. Поэтому в сказках иванов-царевичей и прочих искателей приключений разрубают на куски, сжигают в огне, варят в котле и т. п.

Более распространенный и принятый на протяжении всей эпохи Средневековья и Нового времени вариант брачной локальности – патрилокальность (от лат. pater – «отец») – когда жена уходит в дом мужа и его родителей. Женские функции в эпоху племенного строя, Античности и даже Средневековья не так сложны и многообразны, как мужские, и главным женским архетипом остается Мать, поэтому дополнительная, переходная инициация (если не считать таковой дефлорацию), скорее всего, не проводилась. Однако для невесты свадебный обряд становился обрядом символических похорон. Она умирала для своего рода, ее оплакивали, потом перевозили через реку (или какой-то еще водоем, считавшийся границей миров) – и она заново «рождалась» в доме мужа. И какой-то период жила там без права голоса (в буквальном смысле: родственники мужа с ней не разговаривали, и она не имела права разговаривать с ними) – то есть заново, но по ускоренной программе, переживала свое рождение, ребячество (приучение к быту) и отрочество, свои 13–14 лет, когда в человеке растет душа. «Какой-то период» – это либо полгода (по народно-православным меркам – от Покрова до Вьюнишника по календарю, то есть от октября до апреля-мая); либо год после свадьбы; либо до рождения первенца.