- Моя звездочка, проснулась? - ласково спрашивает, улыбается.

А я чувствую, что ему больно. Ему всегда больно. Физически и, к сожалению, морально. Мамину смерть он так и не пережил, а я не смогла забрать у него всю память о ней — остался один «Рассвет». Картина, написанная на их медовый месяц. Висит теперь над его кроватью и напоминает: она действительно была. Она не сказка. Она тебя любила. Я же тому подтверждение.

- Астри, ты опять это делаешь…

Да, об этом. У нас в доме действует негласное правило: я не читаю ни чувства его, ни воспоминания, не смотрю сны. Понимаю, это бесит. Я правда понимаю. Представьте, что в вашей голове кто-то роется без вашего спроса? Иногда ведь что-то «личное» должно остаться личным.

- Прости, иногда не получается сдержаться.

На миг закрываю глаза и выключаю тумблер. Умею ведь. Я давно научилась управлять своим «даром» или своим «проклятием». Это ведь, если честно, два понятия, которые идут рука об руку. Я не всегда могу определить к какому склоняюсь больше.

- Как тебе спалось?

- Прекрасно, малышка. Снились такие яркие сны…

А мне плохие. Во сне рядом с папой стояла темная фигура, и я знаю, что это означает. С мамой перед ее смертью стояла такая же, а это значит…

Ох, нет, нельзя думать о таком. Папа только сдал анализы, все будет хорошо! Будет! Он не может умереть!

- Астри, ты меня слушаешь?

Проглатываю здоровый кусок яичницы и улыбаюсь. Стараюсь скрыть грусть, и, надеюсь, у меня это получается.

- Прости, задумалась.

- Ничего, звездочка моя, ты сегодня опять работаешь в ночь?

- Да.

Папа сразу сникает и отворачивается. Ему сложно дается это. Сложно, правда. Он привык содержать семью, а тут вынужден «сидеть на моей шее». Я так не считаю, конечно, он — да. И это бесит. Меня многое бесит в нашей жизни, начиная с тех злосчастных ублюдков-грабителей. Обнесли какое-то казино, бежали, а он, по долгу службы, встал наперекор. Я понимаю, что не мог иначе, но иногда думаю, ну зачем ты это сделал?! Папа был старшим следователем и давно не ловил «активно» преступников, а привычка — вторая натура. Ну и как-то так теперь…

Ладно, жалеть себя не хочу, поэтому кладу руку на его и слегка сжимаю. Шепчу.

- Когда из больницы сегодня приедешь, пожалуйста, приготовь мне свои фирменные отбивные. Можно?

- Конечно, доченька.

- Спасибо. И за завтрак тоже, очень вкусно. Я побежала, - оставляю мягкий поцелуй на щеке и улыбаюсь, - Я тебя очень люблю, не шали мне тут!

Папа смеется. Болезнь многое у него отняла, но этот смех…волшебный, веселый и такой ласковый, мягкий смех — никогда не сможет.

***

До своего «кабинета» я добираюсь быстро. Он у меня достаточно просторный, кстати, спасибо Любе. Она училась со мной, правда «по блату», но девчонка классная, не смотря на то, что из очень богатой семьи. Нет в ней этого, знаете? Как часто бывает. Капризов там или стойкого ощущения «будто мне все должны». Она обычная. Наверно, все дело в ее маме. Отец ее познакомился с ней в библиотеке. Сам — привилегированный до мозга костей, а жена — обычный библиотекарь. Зашел за книгой, а вышел с любовью на маленьком листочке в виде ее номера телефона. Бывает же так, да? У меня с отношениями не клеится. Всему виной опять же «дар/проклятие». В этом случае, конечно, скорее второе. Почему? Вот представьте. Ты встречаешься с кем-то, влюбляешься, и все хорошо, а потом ты случайно забываешь про тумблер и все. Просто карточный домик, который от одного «дуновения» разрушается.

У меня подобных крахов было три. Первый — мой одноклассник, но там так. Скорее в шутку, по-детски. Он знал о моих способностях, но не верил, а однажды я прочитала в его голове мысль на подобии: