Напряжение достигло своего пика, когда командир, все еще вдыхая запах моей крови, потянулся к моему лицу, с явным намерением попробовать ее на вкус. Я отступила на шаг, вздрогнув от страха и отвращения.

Глухой звук заставил напрячься. Не сразу поняла, что это может быть, а когда сообразила, постаралась, чтобы слабая надежда не отразилась на моем лице. Я не знала, кто сейчас пытался отключить защиту и вломиться в медблок – зараженные бойцы командира, или кто-то другой. Просто надеялась по мере возможности тянуть время, а дальше… Стараясь, чтобы все внимание нападавшего было сосредоточенно на мне, я пятилась от него крохотными шажками, а он как зверь, учуявший добычу не отставал от меня.

Я вглядывалась в командира внутренним зрением, видя, как вирус постепенно проникает в каждую клеточку его организма, как подчиняет тело, а, главное, разум. Еще немного, и нам конец. Возможно, что он сам нас не убьет, а лишь инфицирует. Все остальное сделает служба зачистки.

Глупо погибать из-за мутировавшего актима верте, опасность которого вовремя не распознали. Или, как раз, распознали? И кто те люди, что ломятся сейчас сюда, рискуя выпустить вирус по всей станции?

Они не успеют…

Я потянулась силой к больному, стараясь незаметно нащупать и уничтожить заразу. Или, хотя бы замедлить ее воздействие на организм. Разумеется, до сих пор мне не приходилось настолько резко, глубоко и необдуманно погружаться в личное пространство другого человека. Опасалась, что командир почувствует чужое присутствие и выстрелит раньше, чем я смогу что-то предпринять. Мое сознание раздвоилось. Одна часть следила за командиром пытаясь блокировать вирус, вторая все так же медленно, кругами, пятилась от него.

Но он не хотел стрелять, нет, безумие, овладевшее им и рвущееся на волю желало бить, крушить, убивать, давить, жаждало крови. И аккуратный выстрел не утолит эту жажду.

Командир рыкнул, и со злостью отбросив свой бластер, набросился на меня. Я с трудом увернулась, уйдя в сторону и больно стукнувшись бедром об угол стола. В ту же секунду Кэл выстрелил из парализатора, отбросив командира в стену. Дверь, наконец, подалась, и перед нами предстали вовсе не бойцы командира, как я опасалась. Мощные, облаченные в черное фигуры с эмблемой пламени рассредоточились по медблоку, на их лицах были полумаски, скрывающие нос, рот и подбородок.

Я тяжело поднялась на ноги, опираясь о стол, и стерла ладонью кровь с лица.

– Нет! Не убивайте! – успела крикнуть я, видя, как один из вошедших вскидывает руку. Рука без оружия делает пасс, и зараженного приподнимает над полом. Командир хрипел, его пальцы шарили по шее, пытаясь отбросить невидимого противника.

– Он напал на сотрудников станции, подверг их жизни угрозе и вел себя как идиот. Он заслуживает смерти, - монотонно перечислил все прегрешения командира один из спасителей.

– Я могу его вылечить, - возразила я. Сделала попытку сдвинуться с места, и скривилась. Резкая боль в боку напомнила о травме, а еще о том, что я много сил потратила впустую. И как много мне еще предстоит сделать. Номи тут же бросилась к шкафчику, извлекая оттуда несколько ампул. Я одобрительно кивнула на ее выраженный взглядом вопрос. Универсальная вакцина была нужна нам всем. Не понятно, когда именно и от кого заразился командир, и удалось ли нам избежать подобной участи. Кроме этого, я планировала обследовать своих помощников не только с помощью приборов, которые, как показала практика, слишком часто выдавали неверный результат.

– Сомневаюсь, что это излечимо, - этот голос я бы не смогла забыть никогда. Теплый мягкий тембр, от которого по телу бежала стадо мурашек. Почему то я была уверена – наш спаситель сомневался не в моей способности исцелить больного, а в его способности принимать адекватные решения даже после лечения.