– Привет-я-очень-скучала-как-поживаете? – выпалила она и тут же заверещала, подброшенная сильными руками: – Ой, деда, щекотно… ой, ты меня уронишь! А подбрось еще разик, а? Ви-и-и-и-и-и!

Я наконец расслабилась. Немножко. Поймите правильно, я не то чтоб из нытиков, но день не задался с утра. Сначала снилось что-то паршивое. Причем про Рика… не помню что, но проснулась на мокрой от слез подушке. Потом эта песчанка… боги, вы по идее мудрые и добрые, вот объясните тогда, на фига вы придумали и запустили в мир этого монстрика в обличье милой зверушки? За двое суток с момента ее появления я уже вынуждена была сменить шторы – чертова зверюга разодрала их на клочки-ленточки, как девочки-фанатки одежду на любимой звезде. Потом пришла очередь зеркала. Чем пушистую скотину взбесил кусок стекла, неясно, но песчаная паршивка уделала его вареньем пополам с хлебными крошками. Едва отмылось.

А сегодня я с утра, как на вулкане – так и жду, что эти две половинки бомбы вытворят на этот раз? И попробуй не выпусти их из виду, одновременно занимаясь уборкой и готовкой. Чувствую себя настоящей извращенкой.

Что? Почему извращенкой? Да вы не представляете, как приходится извращаться, чтобы глаз не сводить с этой парочки, пока руки заняты! Ну хоть эта проблема позади – теперь за Маринкой есть кому присмотреть. Я разнеженно присмотрелась, как мое сокровище висит на шее у бабушки и уже рассказывает ей свои важные новости – про то, как в постели вчера обнаружился большой жук с золотыми крыльями, а песчанка – представляешь, бабуль! – его съела.

Ура бабушкам!

– Ты как? – негромко спросил папа, пока Маринка ворковала о жуках и песчанках.

– Нормально. Все почти готово. Есть хотите?

– Да не откажемся. Мы тут тебе, кстати, кое-что привезли. Кофе, шоколад, фрукты кое-какие.

Я покосилась на «кое-что» – сумку размером с горный пик, и улыбнулась. Папа в своем репертуаре.

– Ну да…

– Со здоровьем без проблем?

– Пап, ты чего? У меня муж – шаман. Болезни нас обходят далеко-о стороночкой.

– А, ну да… – Папа, на себе испытавший Риково лечение, понимающе кивнул. – А ученики как?

Я помедлила, подбирая слово. Подобрала:

– Душевытрясательно.

– Ага. Ясно. Знакомо. Я когда в твоем детдоме открывал спортзал и бассейн, примерно так же себя и ощущал. Особенно когда меня и охрану в этот самый бассейн чуть не спихнули от избытка радости.

Ну да. На деток из моего подшефного московского детдома это похоже. Они у меня активные, как стадо кенгуру в охоте на туристов, а после подключения папы так и вовсе… Кое-кто из малышей вообще считает, что «олигарх» – это кто-то, с кем можно поиграть в «джунгли».

– А…

– А что у нас тут есть для одной хорошей девочки? – радостно пропела бабушка, и Маринка замерла, как стоп-кадр на видеокамере.

– Подарок? Подаро-ок!

И подумать только, я в тот момент ничего не почуяла… вот и говорите после этого про способности к предчувствиям.

Подарок был вполне обычным. Таким очень папо-маминым. Совершенно роскошная кукла со всеми наворотами: пышные волосы, голубые глазки, наивные, как у новорожденного, губки бантиком, реснички щеточками. Словом, просто мечта детсадовки и полное умиление бабушек. Никто не будет ждать подлянки от такой лапочки. И зря.

Я чуть не уронила тарелку, когда кукла шевельнула своей кудрявой головкой (!), глянула в мою сторону и мяукнула:

– Привет, мама.

Мама? Я глянула на папу – тот пожал плечами. Не его, мол, идея. Твою ж косметичку… Мамуля, не обращая внимания на мое выражение лица, с упоением объясняла, сколько это говорящее в бантиках стоит и какие функции в него заложены. Ходить, говорить, петь, чуть ли не танцевать по заказу. Маринка замерла с раскрытым ротиком и сейчас была до жути похожа на привезенную куклу. Умеет мама выбирать подарки. Что ж, это лучше, чем косметичка, которую она мне подарила… лет в одиннадцать, кажется. Или в десять?