Наверное потому, что китайского я не знал. Но всё равно был рад, что мир в семействе Цао вернулся на своё прежнее место. А может даже и стал лучше.

Глава 4. Эскалация

– Стой, сука!

– Х*й тебе!

– Стой, я сказал!

– Пошёл на х*й!

– Я ж догоню…, – пригрозил я, понимая, как тупо звучат мои слова для человека, медленно продавливающегося сквозь стену.

– Догонялка… хых… не выросла! – сообщили мне из другого конца квартиры, – Отвалите!

Я редко скучаю по прошлой жизни. Наверное потому, что не прикипел душой к смартфонам, не проникся всей этой электронной жизнью, но зато помнил еще натуральную еду, жесткую деревенскую куриную ногу, кислые яблоки и хлеб, вкусный хлеб, который становился черствым за полдня. Но было еще кое-что.

Никогда в первой жизни так часто не чувствовал себя полным дебилом!!

– Ну, сука, погоди…, – прошипел я, выдёргивая ногу из упругого вязкого нечто, когда-то бывшего самой обычной советской стеной с подранными прокуренными обоями. Через минуту оно снова ими станет, да, но пока сквозь стену можно пройти. Медленно и с натугой.

Именно так от меня и удирает этот козёл Ларимонов! И именно так он грабанул винно-водочный!!

Конечно, посторонний наблюдатель, посмотрев бы на эту «погоню» сквозь стены жилого дома, покрутил бы пальцем у виска, спросив: «Витя, ты шо, больной? На кой черт ты его сквозь стены преследуешь, когда мог бы превратиться в туман, выбить окно, а затем, опять-таки выбив окно в соседней квартире, взять медленно отлипающего от стены ханыгу тепленьким и беззащитным?»

А вот нельзя! Этот хитрый жук только убегал, причем аккуратно и шумно извиняясь на ходу перед ошалевшими хозяевами квартир, матерясь только на мои вопли, призывающие его сдаться. Начни я наносить моральный и материальный ущерб гражданам – потом бы по голове не погладили.

– Тысяча извинений, гражданка!

– Памагите! Милицияяяяяяя!

– Милиция там, сзади! Он вас слышит!

– Милицияяяяяяяя?! (в три раза громче)

– Молчи, женщина! – ору уже я на огромную, толстую, заспанную бабищу, явно входящую в раж по причине исчезающей в стене жопы алкаша.

Правда, попадаю в ловушку. Пока мое красивое молодое тело с трудом вдавливает себя в стену, на которой отвратительный облезлый и вонючий ковер, гражданка, тряся огромной грудью и животом, а также жировыми складками на пухлых руках, орёт благим матом за свою поруганную добродетель, выставляет претензии и даже пробует меня больно ущипнуть. У нее даже получается, когда я пропихиваю внутрь все ругающиеся и лягающиеся части своего тела.

А вот в следующей квартире уже не везет самому лиходею – он попадает в точно такую же ситуацию как я раньше, от чего его нервно и бодро пинают двое молодых парней, ругая последними словами.

– Начальник, ну скажи ты им!! – жалуется мне (!!!) хам, получающий заслуженные трындюля.

Мстительно молчу, пролезая вперед. Проходить сквозь стену похоже на протискивание сквозь плотный торт, единственное, что помогает – она сама тебя потихоньку втягивает со стороны, где ты воткнулся, выталкивая на другую.

И опять повезло! Парни оказались не робкого десятка и, набутылив вторженца, еще и стали хватать его за жопу и прочие торчащие части тела, купив этим мне время! Я его догнал!

– Ну, мужики, спасибо! – кидаюсь я на торчащую из стены мужскую жопу, втискивая руки на талию стенопроходца и обнимая его похабно, но крепко.

– А ты еще кто?! – возмущается один из парней.

– Милиция! – честно отвечаю я, делая им круглые глаза. Видимо, парни думали, что алкаш брешет.

– …а что со стеной? – задумчиво бормочет второй, втыкая кулак в измененную материю под вопль соседа «Леша, твою мать!».