Я пленен, я очарован,
Ненаглядная, тобой,
Я навек к тебе прикован
Цепью страсти роковой.

Или в эпиграмме, которую сочинили друзья Пушкина: «Он прикован, очарован, он совсем огончарован».

… И дальние родственники

Но есть у глаголов и более далекая родня – отглагольные прилагательные и существительные. С первыми все просто. Они образованы от глаголов и означают, в основном, способ производства или применения того или иного предмета или понятия, либо описывают то, что произошло с предметом. Например: дубильный, копировальный, купальный, обручальный, наблюдательный, одобрительный, оскорбительный, прохладительный, горелый, запоздалый, зрелый, обледенелый, окаменелый, оцепенелый, полинялый, прелый, спелый, висячий, горючий, гремучий, кипучий, колючий, лежачий, летучий, стоячий. Большая их часть произошла от древнерусских причастий.

Эти прилагательные, как и причастия, придают тексту динамику во времени и могут значительно его украсить – конечно, если ими (и причастиями, и прилагательными) не злоупотреблять. Например, вот так делать не надо:

Бывалый, неоднократно раненый врагами, оскорбленный князем и искусанный комарами воин осмотрел купленную лодку, выдолбленную из ствола срубленного дуба, одобрительно крякнул, поднял полинялый, просмоленный и выдубленный ветрами парус и в поплыл по соленому морю, затаив в душе неисцелимую обиду.

Но причастие или отглагольное прилагательное можно включить в систему образов легко и изящно, как это сделала Марина Цветаева в «Крысолове». Вот как ратсгеры из городского совета Гаммельна решают, чем отблагодарить Крысолова за спасение города:

– Эврика! В руки бейте!

Коль по призванию он – флейтист,

Значит – футляр на флейту!

….

– Главное – умысел!
– В траты не сунувшись,
Чтоб от души – к душе —
Так из папье-маше!
Кабы малейший какой в душе
Прок был – у всех была бы.
А в переводе папье-маше —
Жеваная бумага.
Хоть не корова, а нажую!
Боги – а рты замажем!
Так же как критика – соловью:
Жвачкой, притом – бумажной.
– Чистой! без примеси!
– Принято! Принято!
– Хлопковой! Рисовой!
– Браво! Подписано!

И из словосочетания «жеваная бумага» вырастает образ жвачки, которой обыватели хотят залепить волшебную флейту, пугающую их своей музыкой и магией. Но это – высший пилотаж, причем в поэзии, которая насыщена (в данном случае даже перенасыщена) метафорами. Подробнее о метафорах и правилах обращения с ними мы поговорим в одной из следующих глав, а пока вернемся к нашей «смиренной прозе», дабы понять, что она тоже может выкинуть коленца.

* * *

Дело в том, что кроме отглагольных прилагательных бывают еще и отглагольные существительные. Это, как легко догадаться, существительные, образованные от глагольных основ и обозначающие опредмеченное действие (состояние, процесс), то есть представляющие его в отвлеченном смысле. Образование таких отглагольных существительных называют «номинализацией» – то есть буквально превращением действия в процесс.

Они также хорошо нам знакомы. Это слова: ввоз, взмах, вывоз, заплыв, нагрев (и нагревание), накал, обжиг, обмолот, отлов, отстрел, подрыв, провоз, прогул, прокат, распад, блуждание, бурение, возвращение, высказывание, награждение, овладение, оказание, окончание, появление, приобретение, разбрасывание, управление, установление и т. д.

В чем же их коварство? В том, что когда эти слова пытаются заменить собой глаголы, наша речь становится тусклой, сухой, а иногда и непонятной. Возьмем фразу: «На повестке дня вопрос о выполнении плана». Из нее сложно понять, пойдет ли речь об успешном выполнении плана, или о том, что нужно сделать для его реализации. Обратите внимание: при использовании глаголов таких вопросов не возникает.