«Духовный отец, как столп, только указывает путь, а идти надо самому. Если духовный отец будет указывать, а ученик его сам не будет двигаться, то никуда и не уйдет, а так и сгниет около этого столпа», – говорил преподобный Никон Оптинский. Наверное, в этом и есть один из главных «секретов» старцев.

Но, к счастью, не все идут к старцам, чтобы потешить свое самолюбие или утолить нездоровое любопытство. Ведь многим из нас – а может быть, и абсолютно всем, – так не хватает простого человеческого тепла, доброты и любви. А сколько было случаев, когда недолгая беседа со старцем в прямом смысле воскрешала пришедшего к жизни – и залечивала душевные раны, исцелить от которых не могли ни деньги, ни успех, ни власть! «Служение русских старцев движимо было великой любовью», – пишет Т. В. Руденская.

Иоанн Златоуст говорил, что люди, раздающие богатство беднякам и милующие нищих, совершают великое благо – но все же не столь великое, как те, кто своей праведной жизнью обратит к Богу хотя бы одного человека. И если даже тех, кто отвел от греха и тьмы всего лишь одного из собратьев, святитель вознес на такую вершину, то чем тогда измерить все, что совершили для нас старцы Оптиной пустыни, сумевшие уберечь от погибели многих и многих?

К ним шли те, кто стоял на пороге смерти – и обретали силы жить, к ним тянулись духовно слепые – и снова видели свет, к ним приходили в слезах и отчаянии – и находили утешение и покой. И для многих паломников, притекавших в святую обитель даже из самых дальних земель, тихие слова старца знаменовали и начало новой жизни, и становление на путь истинной «метанойи» – столь же глубокой и необратимой, как раскаяние разбойника Опты, ставшего, согласно легенде, и основателем, и первым настоятелем пустыни.

Преподобные старцы уже давно покинули земную юдоль. Но они не оставили нас. Их наследие – письма, дневники, записи бесед, наставления и советы – даже по прошествии столетий оберегает нас и направляет на верный путь. Действительно, даже письма великих подвижников пронизаны этой любовью – искренней, сердечной, нелицемерной. Ведь привести к Богу других, как писал святитель Игнатий (Брянчанинов), могут лишь те, кто сам пришел к Нему прежде, так стоит ли искать истину в неведомой дали, если познавшие ее – совсем рядом?

И мы надеемся, что их наследие, представленное в нашей книге лишь малой частью, поможет вам почувствовать эту великую любовь – и обрести путь, ведущий к Богу.

«С принятием Русью святого христианства, – пишет архиепископ Евлогий (Смирнов), – тотчас вошло в ее духовную жизнь и старчество, и глубокое понимание его в святоотеческом духе и смысле, начиная с Киево-Печерского монастыря и кончая… Оптиной пустынью».

Старчество было основной чертой Оптиной пустыни – обитель прославилась своими старцами. Пустынь в ХIХ-ХХ веках считалась духовным центром русской религиозной интеллигенции, местом православного паломничества.

Оптинские преподобные были воспитанниками старцев, а затем сами наставниками. Они передавали эстафету старчества, которое не пресекалось в Оптиной более ста лет. Павел Флоренский называл Оптину пустынь «духовной санаторией израненных душ».

Начало старчества в Оптиной пустыни связывают со временем переселения в нее старца Льва (Наголкина). Он и стал первым Оптинским старцем, родоначальником всех старцев Оптинских. Настоятель, преподобный Моисей, поручил ему окормлять братию и богомольцев. И в течение 12 лет, до дня своей смерти, отец Лев являлся духовным наставником Оптиной пустыни.