» [9, c. 46], которая со временем на самом деле становится бесцельной.

Итак, человек, созданный по образу Божиему, до грехопадения был существом простым, цельным. Адамов первородный грех расколол сущность человека. В православном богословии понятие «первородный грех» означает не личный грех прародителей, а возникшее вследствие преслушания первых людей глубокое наследственное повреждение самой природы человеческой, ставшей тленной и смертной. Это ее повреждение носит конститутивный характер, то есть относится к «структуре» природы человека, поэтому первородный грех уже не может быть исцелен ни покаянием, ни подвигами. Поэтому даже самые праведные люди не могли прийти в совершенное единение с Богом (спасение). Это невозможно сделать никакими человеческими средствами. Для этого потребовался истинный спаситель – Бог Спаситель. Только один Иисус Христос имел непорочную природу: во-первых, в силу бессеменного рождения, во-вторых, в силу исключительной чистоты Его Матери-Девы, ведущей свой род от праведных «богоотцов». Поэтому само понимание спасения мыслится как осуществление особого (т. н. халкидонского) единения человека с Богом, богочеловечества, или обожения, которое стало возможным благодаря Боговоплощению и жертве Христовой. Эта жертва есть основание всей христианской сотериологии. (учение о спасении). А усвоение этой спасительной жертвы человеком невозможно без его воцерковления, то есть без глубокого вхождения в литургическую жизнь Церкви, начинающейся с Таинства Крещения, в котором омывается первородный грех.

Но даже крещеный человек может легко потерять свободу, если начнет жить по воле и разуму падшего естества. Усвоение жертвы Христовой не может произойти автоматически при Крещении. Для этого необходимо желание самого человека, решимость, упование на Божию помощь и кропотливый труд. Этот труд невозможен без помощи Божией, поэтому Господь дает в помощь человеку Свою Церковь. Он оставляет верующим Таинства, через которые ниспосылает Свою благодать молящимся. Святитель Игнатий Брянчанинов в «Слове о спасении и Христианском совершенстве», обобщая многовековой опыт Церкви, писания святых отцов, приходит к выводу, что христианин, желающий наследовать спасение, должен совершить следующее:

• верить в Бога, как Бог повелел в Него верить, то есть принимая учение о Боге, открытое Им Самим, сохраняемой во всей чистоте в недрах православной Церкви;

• уверовавший должен принести покаяние в прежней греховной жизни и твердо решить от нее отказаться;

• необходимо Крещение, которое рождает общение с Богом;

• жить по Евангельским заповедям;

• участвовать в Таинствах (особенно в Евхаристии);

• постоянно прибегать к Таинству исповеди после Крещения, так как Исповедь – для поддержания немощи нашей и для врачевания язв, которые нами получены после Крещения [64, c. 335339].

Таким образом, помимо верной оценки своего состояния, помимо правильной веры, человек должен совершать некие действия, прилагать усилия для изменения своего состояния, для преодоления последствий первородного греха.

Важно понимать, что при всей своей силе первородный грех не лишил человека свободы выбора добра или зла. Эта поврежденность – не рок, непреодолимо заставляющий его грешить. И по грехопадении человек сохранил способность к определенной праведной жизни, соответствующей степени его ревности и полученных им «талантов» (Мф. 15.25). Но все же первородное повреждение поразило душу и тело человека, раскололо их изнутри. Возникли т. н. «естественные, безукоризненные и не зависящие от нас страсти (преп. Максим Исповедник) как в душе, так и в теле (гнев, забота о поддержании жизни, нужда в пище, сне, одежде, зависимость от природы, подверженность болезням, старости, смерти и т. д.). И хотя сами по себе безукоризненные страсти не являются греховными, не оскверняют человека, тем не менее они являются той зыбкой почвой, на которой человек легко может перейти грань естественности и впасть в состояние страстей. Поэтому нет человека, который бы не согрешил.