Это был странный дом, странный молодой человек и странный разговор. Лариса чувствовала себя не в своей тарелке, но Илья ей понравился. Он был красив и безукоризненно вежлив. Пожалуй, она чуточку увлеклась им. Сильный, умный, вежливый мужчина. Сразу видно, что с хорошим вкусом. Вероятно, из экстремалов или интеллигентных отшельников, которые любят чудачества.

– Наша машина застряла на проселке, – объяснила она. – Колесо спустило, а у водителя не оказалось домкрата. Он поменяет колесо и заберет меня.

Илья молча выслушал ее и кивнул головой. У него была военная выправка: ровная спина, горделивая осанка.

– Вы офицер?

– Бывший, – признался молодой человек. – Все мы нынче бывшие.

Ларису не покидало ощущение дежавю и одновременно какого-то чудовищного несовпадения. Когнитивный диссонанс! Словно что-то сдвинулось, переместилось, нарушился ход вещей.

– Покажите мне дом, – попросила она, чтобы хоть как-то сориентироваться. – Он у вас особенный. Здесь люди живут по-другому. Не то что в Москве.

– Вы долго добирались?

– Прилично. Устала страшно, да еще угораздило заблудиться в последний момент. Я думала, шофер знает дорогу.

– Дороги у нас ужасные…

Илья тщательно скрывал свои истинные чувства. Лариса готова была держать пари, что ее визит поразил молодого человека до глубины души. Он этого не ожидал.

– Я живу уединенно, – заметил он и предложил ей сначала позавтракать, а потом совершить экскурсию по дому. Она согласилась, хотя есть не хотелось.

На стенах столовой висели картины и несколько старинных черно-белых фотографий. Обстановка в стиле ретро и такое же ретроповедение хозяина. Он играет в какую-то свою игру. На столе – самовар, пирожки, варенье и фарфоровые чашки, которым место в музее.

– Кто это? – полюбопытствовала Лариса, глядя на фото мужчины в монгольском халате. На его плечах красовались погоны, а на груди – наградной крест времен Первой мировой войны.

– Барон Унгерн.

– Ваш предок?

Илья обратил на нее изумленный взор, и она сообразила, что ляпнула глупость.

– Ой, извините… У меня вчера был тяжелый день, ночью я не выспалась… ноги натерла…

Гостья прикусила язык. Упоминать о натертых ногах – моветон. Илья деликатно промолчал, наливая ей чай из самовара. Она понимала, что тоже ему нравится. Между ними вспыхнула искра симпатии, которая имела шанс разгореться в пламя. Пожалуй, Лариса могла бы влюбиться в такого, как Илья Шувалов. Фамилия у него знатная, дворянская.

– Вы… граф?

– Титул для меня не имеет значения, как и многое другое, – уклончиво ответил хозяин дома. – Я предпочитаю тонкие материи. Вы пейте чай, ешьте.

Лариса откусила пирожок и жевала, не ощущая вкуса. Она не вспоминала о Ренате, который остался в Москве, о Сазонове, которого приехала навестить. Ее внимание было приковано к фотографии барона Унгерна. Неказистый офицер, очевидно, славился неоправданной жестокостью. Широкоскулое лицо, бесноватые глаза, лихо закрученные усы.

– Вы почитатель этого человека? – вырвалось у гостьи.

– Мы сотрудничаем. Барон Унгерн фон Штернберг принадлежит к древнейшему роду. Его пращур погиб под стенами Иерусалима, участвуя в крестовом походе Ричарда Львиное Сердце. В жилах Унгерна течет кровь странствующих рыцарей, священников, пиратов и алхимиков. От них он унаследовал безумную храбрость, авантюризм и мистические способности. Кстати, его выгнали из гимназии вовсе не за плохую успеваемость, а за организацию алхимического кружка. Я тоже грешил тем, что пытался сделать из свинца золото. В этом мы с ним сошлись.

Слова Ильи шокировали Ларису, она поперхнулась и торопливо запила пирожок горячим чаем. Вкус напитка был необычен, как и все в этом доме. Завтрак они заканчивали в молчании. Хозяин бросал на Ларису любопытные взгляды, но вопросов не задавал.