— Если будешь себя хорошо вести я подарю тебе пожарную машину, хочешь?

Глаза мальчика ещё больше загорелись и он закивал:

— Хочу... Вот такую...

Раскинул он руки в стороны, показывая мне желанный размер игрушки.

— Замётано! Я к тебе ещё зайду попозже.

Я посадил пацана обратно на кроватку и под растерянными взглядами окружающих пошёл на выход.

— Что это было, Глеб Юрьевич? — спросил тихо Игорь. — Как он на вас смотрел! Умеете вы с детьми ладить.

— Что есть то есть. Машинку купи.

— Ага, уже записал. Теперь куда?

— В реанимацию. Леонид Николаевич, показывайте дорогу.

Следующие несколько часов прошли напряжённо. Спину ломило от усталости, всё-таки возраст даёт о себе знать. Но я не мог позволить себе расслабиться, не для того меня сюда отправили. Плевать на бессонную ночь, перелёт и работу — всё это мелочи по сравнению с произошедшей трагедией. Получил первые сводки и уже успел отчитаться своему руководству, а те — президенту. Придётся остаться в этом городе ещё на некоторое время, чтобы проследить за расследованием. Виновные должны быть найдены и осуждены на глазах у общественности. Даже если трагедия случилась по халатности, что чаще всего и бывает.

Наконец, мне удалось пробраться в палату к собственному сыну.

— Привет, боец! — сказал ему и сам себе усмехнулся: также я обратился и к Ване. Забавно, оба для меня были детьми, хоть разница между ними больше двадцати лет и мальчик мог бы быть моим внуком. К сожалению, подарить мне собственных внуков Никита с Полиной не могли.

— Привет, генерал.

Никита улыбнулся синими губами и попытался приподняться с кровати, но закашлял.

— М-да, ну и видок у тебя. Хорошо, смотрю, надышался, — заметил я, присаживаясь на кровать и пытаясь скрыть за усмешкой своё беспокойство. Вспомнился поход в морг и сердце защемило: главное, что живой. И даже не покалеченный. Всё остальное мелочи.

— Нормально всё, бать.

— Полине позвони, она беспокоится.

— Конечно. Я это... Хочу тебя попросить... Пацана одного маленького вытащил, светленький такой, голубоглазый. Он где-то здесь в больнице должен быть.

— Беспокоишься? Я, кажется, знаю, о ком ты говоришь. Его зовут Ваня.

— Да? И как он?

Я рассказал про нашу встречу, а самого не покидало чувство, что это неспроста. Почему и я и Никита ощутили какую-то обеспокоенность за жизнь и здоровье чужого мальчика, желание защитить его и утешить? Конечно, все дети этого заслуживают, но здесь было что-то другое. И об этом стоило подумать на досуге.

— Мы вместе к ему пойдём и подарим машинку, — пообещал я сыну. — Отдыхай.

— Ты в гостиницу?

— Позже. Мне ещё с мэром пообщаться, журналистами...

— Держись, отец, — рассмеялся Никита, зная мою нелюбовь к представителям этой профессии, и опять закашлял.

— Да и ты тоже поправляйся.

Вышел из палаты с облегчением, но не тут-то было. Дорогу мне перегородила девушка с микрофоном наперевес и в глаза пыхнул свет от камеры. Только не это!

— Генерал Стужев? Можно задать вам несколько вопросов?

— Нет! — отрезал категорично и ткнул пальцем в камеру. — Не надо меня снимать. Через час будет конференция и там мы ответим на все вопросы. Как вы вообще сюда пробрались?

Девушка замялась, услышав мой рык и кивнула оператору, чтобы тот выключил камеру. Отлично, не глупая. Я привычным цепким взглядом отметил бледный уставший вид девушки и красные зареванные глаза.

— У меня сестра там... — кивнула она в сторону одной из палат. — А тут задание из редакции. Простите, хотела узнать что-то новое.

— Сочувствую.

— Спасибо, с ней всё будет хорошо, как сказал врач. Я хотела поблагодарить человека, который её спас и услышала, что это ваш сын. Простите ещё раз, подумала что это важно узнать зрителям.