- Вероника... - пробормотала Наташа, которой эти возмущенные вопли мешали завершить тонкую процедуру, - На свадьбу твоего дяди Жоры ты оденешься как положено. И прекрати мне мешать... Тьфу...!

  Линза с черной роговицей никак не хотела вставляться в глаз как положено. Наташа скривилась от неприятного ощущения и зашипела, прижимая руку к правому веку.

- Ма... Что с тобой? - тут же подбежала к ней встревоженная девочка.

- Ничего, просто дай спокойно...

  Линза наконец была водворена в глаз, она проморгалась, убедившись, что ничего не беспокоит, и воззрилась на дочь.

- Что? Почему нельзя одеть традиционное платье на традиционную свадьбу? Все будут так одеты, ты в своих шипах и заклепках будешь как белая ворона. Мы же с тобой подружки невесты. Не забывай, что тетя Инга моя коллега и подруга.

- Мама, я ненавижу это! - она покосилась в сторону платья, воздушным ворохом лежавшее на кровати.

  Девочка даже захныкала от искреннего огорчения. Потом ей в голову пришла спасительная мысль:

- Тогда... Ма, я под него одену... - и взглянула на свои черные тракторные ботинки, носы которых были увенчаны металлическими пластинами с шипами.

- Нет, - мать была холодна. - Оденешь туфли. Розовые. И прическу сделаешь.

- А ты?!! - взвилась девчонка, задетая до глубины своей бунтарской подростковой души. - Ты почему не одеваешь розовое?!

- Я? - пожала плечами Наташа, подкрашивая ресницы. - К моему мрачному образу оно не подходит, поэтому я надеваю черное.

- Мне тоже это розовое суфле не подходит! - возмущенно вопила Вероника. - Ну ма!

 Потом вдруг затихла и сказала серьезно:

- Если я и одену это, - пренебрежительный жест в сторону платья. - То тоже черное. Ма... Или я не знаю, что сделаю!

- Да знаю я, что ты сделаешь, - проговорила Наташа, предчувствуя очередной скандал. Но мысль дочери ей понравилась.

- Ладно, будет тебе черное.

- Ааааа!!! Ессссс!!!! Дааа!!! - Ника знала, как своего добиться.

- Но за это ты, Вероника, будешь вести себя как шелковая, поняла? - мать тоже знала, как привести ее в повиновение.

  Вероника надулась и буркнула:

- Поняла.

  Потом она снова оживилась, потому что черного бального платья в гардеробе у двенадцатилетней девочки еще не было. К тому же, таких платьев, какое она себе представляла, и в продаже не видела. Это означало только одно. Большой, хороший и продуктивный шопинг.

  Живя уже давно своим маленьким женским мирком, мать и дочь прекрасно знали привычки друг друга. Наташа всегда любила и умела одеваться так, чтобы замечали только ее. Передалось ли это Нике по наследству, или было выработано при тесном общении с мамой, трудно сказать, но и она тоже обожала одеваться заметно. Правда, по-своему. Но обоим нельзя было отказать в хорошем вкусе.

  Девочка взглянула на мать, хитро выгнув бровь и пропела:

- Шопинг, - глаза при этом заблестели у обоих.

- Быстро одеваемся, - Наташа глянула на часы. - Времени в обрез... Если что, придется купить ткань и пошить у тети Алены.

- Ма, а она за один день успеет? - забеспокоилась Вероника.

- Должна. Я надеюсь, - серьезно ответила Наташа.

  Обдумывая при этом, а пошить ли и ей новое сногсшибательное платье? Пусть бывшие родственнички удавятся. 

*** 

  Разумеется, готового черного платья для девочки в продаже не оказалось. Зато Ника с матерью переглянувшись, накупили тканей и аксессуаров, дружно решив выглядеть на церемонии как черные лебеди. Однако, если похудевшую Наташу еще можно было признать лебедем за стройность, то Вероника больше походила на мать в молодости. Плотная, розовощекая, подвижная. Краски и стать у нее были материны, но в лице присутствовало сходство с отцом. И иногда, глядя на дочь, Наташа невольно вспоминала Арсена.