Задний фасад дома тоже нуждался в ремонте. Каменный фундамент в некоторых местах раскрошился, стены покрылись разводами от дождя: наверное, протекала крыша.

Сейчас она выглядела новенькой: в некоторых местах, видно, что производили ремонт недавно, эти новенькие доски отличались от других своих собратьев.

В усадьбе было не так много людей, чтобы навести здесь должный порядок. Томас – он и за сторожа, и плотника, и кучера, и моего помощника, и три служанки.

Когда два года назад Аннет стала болеть, он стал заведовать и хозяйством. Она ему наказала деньги тратить на продукты и следить за ними, чтобы не испортились. Думаю, у Аннеты была хозяйственная жилка, раз думала о запасах, и она надеялась жить тут долго.

Сейчас остались только три служанки: Моли, Симка, Нира, остальные ушли, контракт у них закончился, он был составлен на два года.

А вот Томас заключил его на пять лет, Моли, и Симка уйдут через год, если не захотят остаться тут работать.

И если ничего не менять и не предпринимать, как бы нам не остаться вдвоём. Нира сказала, что она от меня никуда не уйдёт, да ей фактически и некуда идти.

Ну, что же, ещё посидим один день во дворе, полюбуемся древними развалинами, а потом пойдём в кабинет. Будем искать там ответы на свои вопросы.

На следующий день пошёл дождь, и я не стала больше ждать – сама природа подталкивала меня к действию, направилась в кабинет.

Добротный деревянный стол с выточенными ножками, кресло, обтянутое коричневой тканью, вдоль стен шли полки, на которых были книги, бумаги. Книг было мало, видно давно уже были вывезены все нужные экземпляры. Несколько дамских романов, книга о магии. И всё.

На нижней полке виднелся сейф. Странно, даже не спрятан, открывай – не хочу.

Подошла и попыталась открыть. Не получилось. Надо спросить

Томаса: может, он знает, как его открыть, но сомневаюсь в этом.

Сначала начала разбирать бумаги. Это были документы на покупку продуктов, нашла и записи поступления денег. Всё было хорошо оформлено и подсчитано. Видно, это делала сама Аннет.

Из этого можно сделать вывод, что она обучена грамоте, и не только ей: видно, что она вела где-то хозяйство и хорошо в этом разбиралась.

А другие, хоть старались аккуратно записывать, были написаны другой рукой. Видимо, писал Томас. Но что удивило – все цифры сходились: выходит, он работал на совесть.

Я попросила Аннет, которая не отходила от меня, позвать Томаса. Когда он вошёл, очень удивился, увидев меня.

–Томас, как у нас дела в хозяйстве? – спросила я его.

– Госпожа, вы говорите? – его изумлению не было конца. Он, то охал, то махал руками, выражая свою радость, и никак не мог поверить, что я так быстро поправляюсь. Но всё же взял себя в руки.

– На всё воля Всесветлой, – улыбнулась я ему.

– Присаживайся и рассказывай обо всём, пока я болела, – попросила я его.

Присев, он стал рассказывать. Во время моей болезни деньги приходили регулярно, а вот последнее время они перестали поступать. Их привозил поверенный от моего мужа. На деньги он покупал продукты, как ему я велела.

Крупы, масло, сахар, соль – всё лежало в погребе и в кладовке. Мясо – в леднике, овощи он старался покупать по осени, когда урожай соберут в деревнях, и цена на них не такая большая.

С людьми, у которых приписка закончилась, он расплатился полностью, выдал им на временное житьё. Аннет сразу оговаривала сумму при найме. Молодец, даже выходное пособие выдавала людям.

Притом, что из других усадеб люди уходили ни с чем, потому что они получали деньги при заключении договора.