– Я рисковал ради нашей с тобой дружбы. Теперь ты все знаешь. Поступай, как считаешь нужным.

Том пристально посмотрел на судью.

– Мне нужно передохнуть, чтобы как следует разобраться, что к чему.

– Ты рассчитываешь на успех?

– Среди бумаг, которые ты мне переслал, есть тетрадка, которую она оставила под своим матрасом. Из нее наверняка можно выудить ниточку, что-то понять. Я еще этого не сделал, но уверен, что это возможно.

– Оставила под матрасом? Позволь усомниться. Она наверняка пытается пустить нас по ложному следу.

– Чутье подсказывает мне противоположное.

Судья поманил Тома к себе в кабинет, где сел в кресло, выдвинул ящик письменного стола и протянул ему два листка:

– Вот предписание, развязывающее тебе руки. Второй документ я получил сегодня утром от МС[2]. Подпишешь – и можешь приступать к выполнению своих обязанностей.

Том пробежал глазами первый листок и схватил ручку, которую ему протягивал судья.

– Они не связали одно с другим?

– Нет, я просто сказал, что мне потребовались твои услуги.

– Небось морду скривили?

– Не в обиду будь сказано, Том, но тебя уже никто не помнит. Я запросил эту бумагу, и мне ее прислали, вот и все.

– Я совершаю непростительную глупость, – пробормотал Том, ставя свою подпись. – Обещаю, это в последний раз.

Убрав предписание в карман, он намекнул судье, что неплохо было бы поужинать.

Клейтон был человеком привычки. В дверях его любимого ресторана выстроилась очередь, но для него и его гостя столик нашелся незамедлительно.

Сделав заказ и дождавшись ухода официанта, они продолжили прерванный разговор.

– С чего собираешься начать? – осведомился судья Клейтон.

– У нее нет документов, во всяком случае пока, кредитной карточки и денег тоже нет. Сколько времени она без всего этого продержится? Сейчас не семидесятые годы.

– Деньги она могла где-нибудь припрятать.

– Помнишь, при каких обстоятельствах она получила срок? Брось, давай говорить серьезно! У нее нет ни малейшего шанса. А поскольку она кто угодно, только не дурочка, то она все это знала, когда готовила свой побег.

– Ты хочешь сказать, что кто-то помогал ей за пределами тюрьмы?

– Да, помощник у нее был, а может, и несколько помощников. Без помощи она бы не пошла на этот риск.

– У тебя есть на подозрении кто-то конкретный?

– Пока что нет, сначала мне нужно составить список ее бывших друзей – тех, кто еще жив и находится на свободе.

– Такой список ничего не стоит получить от твоего начальства.

– Я работаю один и ни перед кем не отчитываюсь. Через пять дней я верну свой жетон, это мое последнее дело. И потом, если бы я запросил такой список у Службы маршалов, то сразу бы всех насторожил. Рано или поздно кто-нибудь непременно стал бы выяснять, что это вдруг я вернулся на службу. Если меня наконец вспомнят, хотя ты чрезвычайно деликатно утверждал, что этого не произойдет, то обязательно свяжут с…

– Ладно, ладно, я понял, – перебил его Клейтон.

– Список нужен мне завтра, не позже середины дня.

Том предложил судье закончить на этом их вечернюю встречу: ему необходимо было выспаться, а для этого следовало подыскать отель. Судья Клейтон предложил ему расположиться в комнате его сына, которой тот давно не пользовался.

На обратном пути оба молчали.

Следующим утром, спустившись в гостиную, судья Клейтон уже не застал Тома Брэдли: того и след простыл.

Агата посвятила утро изучению доклада Макса, потом погрузилась в инструкцию по использованию навигатора GPS, обнаруженную в бардачке автомобиля. Овладеть этим прибором стало для нее делом принципа. К середине дня она худо-бедно разобралась, как реагировать на голос в салоне автомобиля, говоривший с нею, хотя она ни о чем не спрашивала. Она, все время сбиваясь, ввела кое-как координаты места назначения, поискала, куда вставлять ключ зажигания – еще одна головная боль, и в конце концов нажала на кнопку.