Уже не терпелось выдвинуться в путь. Боялся не успеть, а получилось наоборот. Как говорится, ждать и догонять – нет хуже. Андрей вернулся в сторожку, достал блокнот пропавшего охранника и снова попытался читать:

«5 мая.

Три дня не мог ничего писать. Психически почти сломлен от навалившихся на это треклятое место несчастий. Недовольство Бориса приездом дочери П. А. теперь мне вполне понятно. Словно он предчувствовал беду. П. А. приехал с тремя своими товарищами, среди которых и известный всем Инженер, некогда наладивший на станции всё необходимое для её работы оборудование. Это помимо дочери. Прихватив Бориса, вся эта компания из пяти человек удалилась третьего вечером на Круглое. Утром четвёртого они благополучно вернулись, усталые и довольные. Дочь была с отцом, это я помню. До обеда они слонялись по территории без видимых целей, изредка заходя в теплицу. Представляю, как бесился Борис от постоянно открывающейся и закрывающейся двери. Его лабораторные орхидеи очень чувствительны к перепадам влаги и температуры; чувствительны к ним и грибы, без симбиоза с которыми многие из цветов вообще существовать не могут. Для того и был Инженером приспособлен к болотоходу ковш – орхидеи в болотах вынимали прямо с толщей земли и в таком виде доставляли к ангару. Инженеру, кстати, идею про метан я поведал, но он посмотрел на меня так, словно я предложил ему отправиться на луну на болотоходе. Неприятная получилась сцена. В общем, между всеми этими хаотичными людскими передвижениями никто и не заметил до самого ужина, что Настя куда-то исчезла. П. А. носился как угорелый, всех расспрашивал, особенно злился на меня, что не могу я сказать ничего толком о том, когда и где в последний раз видел его дочь. Если бы видел, то наверняка запомнил бы, потому что она у него симпатичная, трудно не заметить. Ходили опять на Круглое, но вернулись ни с чем. Потом до самого заката кружили над угодьями на вертолёте, который оставался в деревне всё это время. И опять впустую. Собрали ещё человек семь деревенских (кто пьян, кто хром) и всю-то ночь с фонарями рыскали по болотам. Разумеется, и меня привлекли. Накувыркался я там и весь промок с ног до головы. С утра ещё заморосил мелкий противный дождь. Руки сводило и ноги подкашивались от усталости и нервного истощения. На П. А. страшно было смотреть – позеленел весь, губы трясутся, гляди и убьёт кого ненароком. В общем… Не стал бы я так подробно писать, если бы девчонка нашлась. Нехорошо всё это. Только сегодня в полдень улетели все в город. Остались мы опять с Борисом вдвоём. Борис сам не свой, к нему лучше и не заходить. Тут в ночь перед приездом П. А. случай со мной прикольный произошёл. Вспомнил сейчас, запишу, чтоб потом кого-нибудь позабавить. Ближе к утру уже слышу – в гараже кто-то скребётся. То зашуршит, то вроде как по стене постукивать начинает. Аж пот холодный меня прошиб, ну, думаю, болотоход пришли угонять. Встал, подошёл к двери в гараж, а сам очкую, зайти боюсь. Дробовик хоть и прихватил, но ведь палить из него, если что, тоже дело незаурядное, тем более, если вдруг в человека. Позвал с улицы Геру. Дверь в гараж приоткрыл и говорю ему, давай, дружище, иди проверь, кто там так шебуршит. А он смотрит на меня и типа возражает, а чего это, мол, я-то, ты тоже охранник, и вон у тебя ствол даже есть, вот ты и иди. Не переубедил его, в общем. И пошёл сам. Быстренько свет включаю, дулом по периметру шарю. Никого нет. Прошёлся, в каждый уголок заглянул. Всё спокойно. Опять спать лёг. И снова эти звуки. Да ёлки зелёные. Снова вскакиваю – и прямиком в гараж. Пусто. Трижды я эту операцию по захвату призрачных угонщиков провернул. Пока наконец не понял, что это между печкой и стеной гаража мотылёк барахтается в целлофановом пакете. Вот он меня, бедняга, перепугал. Вызволил я его из ловушки и на улицу отпустил. А самому и сейчас смешно, хотя, в общем-то, дела такие, что не до смеха. Так-то вот…»