Место смерти – адрес на бульваре Норт-Оксидентал – показалось ему странным. Босх знал, что этот бульвар находится к западу от Даунтауна, в районе Эхо-парка. То есть довольно далеко от дома Вибианы. Он достал телефон, открыл браузер и вбил адрес в строку поиска. Оказалось, в этом здании находился приют Святой Елены для молодых матерей-одиночек. Несколько ссылок вели на сайты о приюте, а еще одна – на статью из «Лос-Анджелес таймс», посвященную его столетнему юбилею.
Босх тут же открыл статью и приступил к чтению.
Скотт Б. Андерсон, штатный сотрудник «Лос-Анджелес таймс»
Приют Святой Елены для матерей-одиночек на этой неделе отмечает сто лет со дня основания. В прошлом здесь скрывали семейные тайны. Теперь же родильный дом являет собою символ семейного процветания.
На трехакровой территории рядом с Эхо-парком всю неделю будут проводиться праздничные мероприятия, в числе прочих семейный пикник и главное событие юбилея – выступление женщины, которая пятьдесят лет назад была вынуждена отдать новорожденного ребенка в приемную семью, не выдержав давления со стороны родителей.
За последние несколько десятилетий общественные нравы претерпели значительные изменения. Этот процесс затронул и приют Святой Елены. В прошлом, если девушке случалось преждевременно забеременеть, ее старались спрятать, чтобы ребенок родился подальше от чужих глаз и был незамедлительно передан приемным родителям…
Дальше Босх читать не стал. Он понял, что случилось шестьдесят пять лет назад.
– Вибиана родила ребенка… – прошептал он. – Ребенка, которого у нее отобрали.
Глава 8
Босх бросил взгляд на Флору. Та как-то странно смотрела на него.
– Гарри, ты в норме? – спросила она.
Не ответив, он поднялся на ноги и подошел к стойке.
– Флора, мне нужны записи о рождении за январь и февраль пятьдесят первого года, – сказал он.
– Хорошо, – кивнула Флора. – Фамилия?
– Не знаю. Не уверен, под какой фамилией записан ребенок. Посмотри «Дуарте» и «Вэнс». Дай ручку, я запишу.
– Держи.
– Ребенок родился в больнице Святой Елены. Вообще, мне бы хотелось взглянуть на все записи о рождении в больнице Святой Елены за первые два…
– В округе нет такой больницы.
– Ну, это не совсем больница. Это приют для матерей-одиночек.
– Значит, у нас записей не будет.
– Как так? Должны же быть…
– Это секрет. Родился ребенок, отдали другим людям. Новое свидетельство о рождении. Никаких упоминаний о Святой Елене. Ясно?
Босх не вполне понимал, о чем речь, хотя ему и было известно, что тайна усыновления охраняется множеством законов.
– То есть свидетельство о рождении выдается после усыновления? – спросил он.
– Именно, – ответила Флора.
– И в нем указывают только имена новых родителей?
– Именно так.
– И новое имя младенца?
Флора кивнула.
– А что пишут в графе «Родильный дом»? Врут?
– Пишут «Домашние роды».
Босх разочарованно хлопнул ладонями по стойке:
– Значит, я никак не сумею отыскать ее ребенка?
– Прости, Гарри. Не злись.
– Я не злюсь, Флора. А даже если и злюсь, то не на тебя.
– Ты хороший детектив, Гарри Босх. Разберешься.
– Ага, Флора. Разберусь.
Все еще опираясь ладонями на стойку, Гарри наклонился и попробовал собраться с мыслями. Должен же быть какой-то способ найти этого ребенка! Пожалуй, стоит съездить в приют Святой Елены. Да, других вариантов нет. В голову ему пришла новая мысль, и он поднял глаза на Флору.
– Гарри, я тебя таким не видела, – покачала головой она.
– Знаю, Флора. Извини. Не люблю оказываться в тупике. Будь другом, принеси пленки с записями о рождении за январь и февраль пятьдесят первого года.