– Сейчас проверю, не ответил ли кто на электронные письма. А потом мы с Беллой подумаем, как быть дальше.

– Прежде чем одобрить бюджет, я ознакомился с отчетом профайлера[1]. Занятное чтиво. Нужно поймать гада.

– Над тем и работаю.

– Ну, в таком случае не буду задерживать.

– Спасибо, шеф.

Взглянув на вертолет, Босх вышел из кабинета, сделал еще несколько шагов по коридору и оказался в сыскном отделе. Помещение было тесным – по стандартам лос-анджелесского управления, да и любым другим. В свое время отдел занимал две комнаты, но позже одну отдали окружному коронеру под кабинет для двоих следователей. Теперь все три секции для детективов теснились в одной комнате, рядом с офисом начальника отдела – офис был размером с туалетную кабинку.

Секция Босха была скрыта от посторонних глаз тремя пятифутовыми перегородками, но четвертая сторона выходила на дверь начальника. Должность была лейтенантская, но, когда бюджет урезали, функции начальника сыскного отдела стал выполнять единственный капитан УПСФ. Его звали Тревино. Он до сих пор считал, что допускать Босха до дел Сан-Фернандо – не самая лучшая мысль, и следил за каждым его шагом. Похоже, что люди, готовые вкалывать бесплатно, не вызывали у него доверия. К счастью, как это обычно бывает в небольших полицейских управлениях, Тревино занимал сразу несколько должностей: числился начальником сыскного отдела и присматривал за внутренними делами участка. В его ведении была диспетчерская, тир и тюрьма на шестнадцать коек, заменившая ту старинную, что стояла через дорогу. Посему он нередко отлучался, и Босх мог вздохнуть с облегчением.

Заглянув в отделение для писем, Босх обнаружил бумажку, в которой говорилось, что ему давно пора явиться на стрельбище. Забрал ее, подошел к своей секции и сел за стол.

По пути он заметил, что дверь Тревино закрыта, а за стеклом кабинета темно. Должно быть, капитан занимался своими делами в другой части здания. Гарри понимал, почему начальник относится к нему с холодным подозрением: любой успех Босха можно было рассматривать как неудачу Тревино. В конце концов, это он заведовал сыскным отделом. И прекрасно знал, что однажды, еще в Лос-Анджелесе, Гарри швырнул своего начальника в зеркальное стекло.

Однако Босх получил место в отделе по решению Вальдеса, и Тревино вынужден был мириться с этим.

Босх включил компьютер и дождался, пока загрузится операционка. Он пришел на работу впервые за четыре дня. Заметив на столе приглашение на вечеринку в боулинг-клубе, Босх скомкал его и бросил в мусорную корзину. Новые коллеги ему нравились, но к боулингу он был равнодушен.

Отомкнув ящик стола, разделенный на секции по алфавиту, он вытащил несколько папок с открытыми делами, над которыми работал, и разложил их на столе – так, чтобы со стороны казалось, будто он занят вопросами УПСФ. Потянувшись за папкой Москита, Босх обнаружил, что ее нет на месте. Раньше она стояла в секции «М», теперь же оказалась в другой – в соответствии с именем первой жертвы. Это был неприятный и тревожный знак. Босх знал, что не мог ошибиться с секцией. С первых дней службы он педантично расставлял все папки по своим местам. Папка – будь то всесторонний рапорт о жертве убийства или комплект иных документов – всегда является сердцем расследования. Ее необходимо держать в порядке и ставить на место.

Выложив папку, он подумал, что у кого-то есть второй ключ от стола. Этот кто-то копается в его документах и проверяет, чем он занят. Босх решил, что знает, чьих это рук дело. Сдержав вспышку раздражения, он убрал папки в ящик стола, задвинул его и закрыл на ключ. У него уже был план, как вывести безобразника на чистую воду.