Катя стоит в стороне, с ужасом наблюдает за всем происходящий. Готова забиться, что она даже в страшном сне не представляла, что с её боссом так кто-то разговаривать может.

Между нами много что было, девочка. Одни потерянные трусики чего стоят.

Боже, этот скрип зубов лучше любого комплимента. Гордеев уже воспламеняться от ярости начинает. А я широко улыбаюсь и ресницами хлопаю.

А нечего было кусаться и меня запугивать. Понятно?

- Здесь полный бардак по документации. Старые дела. Нужно всё привести в порядок. Страницу к странице. Дел там точно штук двадцать. Так что работы у тебя по самую макушку.

Хочется грустно вздохнуть, но я держусь. Я знала, что просто не будет.

Кошусь на эту огромную лепёшку из листочков. Понимаю, что могу лечь на пол и ими прикрыться. Потому работы там непочатый край.

Но показывать Гордееву, что я расстроена, точно не стану.

- Хорошо, Артём Юрьевич. В первый день и к делам меня подпустили. Очень внимательно всё изучу. Спасибо за доверие.

Ух ты, а его глаза ещё и так вспыхивать могут. Интересненько. Сколько стадий ярости у него есть?

- Катерина, готова? У нас клиент!

Рявкает так, что у меня волосы назад отбрасывает. Какой потенциал, ух.

Катя тут же кивает как китайский болванчик. Папку к себе сильнее прижимает. На меня косится странно. Уверена она уже задалась вопросом, откуда я здесь, вообще, взялась.

Когда дверь за этими двумя закрывается, настроение окончательно портится.

Я кошусь на чёртову стопку бумаг. Катя поехала на реальную встречу. С настоящим клиентом. Её ещё и покормят, наверное. А меня оставили тухнуть со старыми делами. Ещё и голодную.

И только сейчас я понимаю, что мне даже никто не оставил ключи от офиса. То есть... Я даже не могу выйти и что-то себе купить. Потому что если у Гордеева отсюда что-то стырят, то я потом всю жизнь буду на него бесплатно пахать.

Вот так и умру от голодного обморока, и никто меня не спасёт. Горько вздохнув, я сажусь за работу.

Чёртова стопка как будто не уменьшается, а глаза уже отказываются фокусироваться на строчках.

Каждая строчка словно издевается надо мной: буквы начинают плясать, и я машинально тру глаза.

На часах уже девять вечера. Живот издаёт громкий звук. Напоминая о том, чтобы я срочно туда что-то вкинула.

"Может у кого-то проснётся совесть и он про нас вспомнит?"

Из горла истерический смешок вырывается. Этот... конь педальный здесь все бумаги перетасовал. Специально же. Чтобы занять меня бесполезной работой. Ну не может у такого, как Гордеев быть беспорядка в делах. Ну хоть бейте меня - не поверю. А тут чёрт ногу в этом всем сломит. . Конечно, Гордеев… По-другому и быть не могло.

Погружаюсь обратно в сортировку, но вдруг ловлю едва заметный звук шагов. Резко поднимаю голову, напрягаюсь.

"Вот и дождалась! Нас сейчас изнасилуют! А мы ещё голодные."

Медленно поворачиваю голову, сердце колотиться начинает.

В дверном проёме стоит Гордеев. Собственной персоной.

Он опирается на косяк, его взгляд откровенно насмешлив.Это его так веселит то, что я здесь тружусь как пчёлка?

- О, - саркастически тянет он, - ты ещё здесь? А я-то думал, что к девяти ты найдёшь способ смыться.

Я закатываю глаза, но тут же выпрямляюсь, растягиваю губы в улыбке. Потому что вижу в его руке два бумажных пакета. Я знаю этот рисунок на пакетах. Живот ещё сильнее урчать начинает. Это из хорошего ресторана. Там очень вкусно готовят. Господи, а креветочки там какие... Я в прошлый раз даже пальчики облизывала.

- Так соскучились, что не смогли не пожелать мне спокойной ночи, Артём Юрьевич? - сладко улыбаюсь, откидываюсь на спинку кресла и не свожу взгляд с Гордеева.