Через какое-то время у мужика со шнобелем картошкой шипит рация.

– Рыжий увел их за собой, – говорит низкий голос.

– Понял, – отвечает ему шнобель. – Успеем до аэропорта.

– Хорошо, – внимательно вглядываясь в окна, отвечает Рэм.

Остаток пути я не издаю ни звука, все еще надеясь, что в словах друга отца был какой-то иной смысл и папа, скорее всего, так же как и мы, сейчас где-то скрывается.

Когда поднимаюсь по трапу самолета, то кажется, будто все происходит не со мной и я все еще сплю. Но мы занимаем места, и самолет взмывает в небо.

Рэм сидит напротив меня и сверлит пристальным, тяжелым взглядом.

– Значит, так, – наклоняется он вперед, облокотившись на свои колени. – Твоего отца убили сегодня.

– Нет! – вырывается из меня, и глаза начинает щипать, а грудную клетку пронзает болью.

– Те люди, от которых мы убегали, – продолжает уничтожать меня своим рассказом мужчина, – собирались отправить тебя следом за ним.

– Папа… – говорю одними губами, потому что голос пропадает.

– Теперь ты полностью зависишь от меня. Если хочешь выжить, то будешь делать то, что скажу. С этого дня ты живешь в моем доме, спишь в моей постели и живешь по моим правилам. Ослушаешься – и я не стану тебя оплакивать, – его слова звучат холодно и жестоко.

– Зачем я вам? – спрашиваю, глотая слезы.

– У меня свои интересы, – жестоко припечатывает. – Ах да! Чуть не забыл. И, скорее всего, тебе придется выйти за меня замуж.

– Что? – смотрю на него во все глаза, думая, что ослышалась. – Вы мне в отцы годитесь.

– У всего должна быть плата, девочка. И это твоя плата за спасение жизни. Не нравится? Могу вернуть тебя им. Уверен, перед тем, как перерезать твою тонкую шейку, они вдоволь порезвятся, трахая тебя во все дыры.

Теперь я не вижу в Рэме того самого весельчака, чьего появления я ждала с нетерпением в детстве.

Нет. Напротив меня сидит жестокий и расчетливый незнакомец. И он пугает меня сильнее тех, кого мы оставили за бортом.

– Кто ты? – спрашиваю тихо.

– Кто я? – осматривает он меня, задерживая взор на груди, что выглядывает из расстегнутого ворота худи. – Я тот кого тебе лучше не злить. И совету привыкнуть, что с этих пор я хозяин твоей жизни.

– Приехали, – снова вырывает из сна хриплый голос.

Я очень быстро открываю глаза и понимаю, что это сказал Рэм – старый папин друг.

Выпрямляюсь и осматриваюсь по сторонам, стараясь понять, где мы.

За окном уже занимается рассвет. Я вижу большой современный дом, утопающий в растительности. Кажется, что он находится прямо посреди леса.

– Пошли, – говорит Рэм и покидает авто.

Мне открывают дверь, и, прогнав остатки сна, я выхожу из салона машины. Страх, боль, печаль – все чувства стоят на паузе. Я не ощущаю ничего, не понимая дальнейшей своей судьбы. И молча следую за высокой фигурой.

У меня нет ни малейшего желания находиться здесь. Я хочу домой, к папе. И напрочь отказываюсь верить в те жуткие вещи, что наговорил Рэм.

– Рэм Виленович, – выбегает в холл пожилая женщина, кутаясь в вязаный кардиган. – Вернулись?

– Да, Зоя, – останавливается он, и я замираю позади него. – Шла бы ты спать дальше. Еще слишком рано.

– Что вы! Нужно вас накормить…

– Ничего не нужно. Хотя… – он оборачивается ко мне и смотрит тяжелым взглядом. – Ты голодна?

Кажется, что все происходит не со мной. Такой обычный, казалось бы, вопрос, но именно он вытягивает меня из анабиоза и кричит о том, что все происходит взаправду. Вот она, моя новая жизнь. Где этот пугающий мужчина займет одно из главных мест. И плевать ему на мои желания.Это он явно дал понять в самолете. У меня же не нашлось сил спорить с ним. Потому что я сама до конца не понимаю, как жить дальше. И что конкретно случилось.