– Смерти отца тебе недостаточно? – теперь я занимаю его гораздо больше планшета.
– Мне кажется, я высказывала тебе своим мысли на этот счет.
– Хм, – усмехается он. – Какие предложение.
– Имя. Я всего-навсего хочу знать кто это сделал, – продолжаем играть в гляделки.
– Назову я имя, что это тебе даст? Ты со мной-то не в состоянии настроить адекватного общения, а если будешь знать наверняка, кто убил твоего папу, ты же с цепи сорвешься, – говорит спокойно и у меня от его спокойствия внутри целый шторм. – Как только мы с тобой наладим контакт, притремся в быту и не будем спорить по важным вопросам, тогда я, возможно, посвящу тебя в детали… своих дел.
Он говорит со мной осторожно, словно с диким зверем, которого опасается спугнуть.
– Для чего тогда помолвка? Неужели нельзя по тихому пожениться и все, если тебе так нужен этот брак?
– Нет, девочка, ты не понимаешь. Важно, чтобы все думали, что у нас с тобой все по-настоящему. Любовь-морковь и все дела. Чтобы считали, что это не просто уловка спасти твою хорошенькую задницу. И что я любого порву, кто только посмеет взглянуть в твою сторону.
– То есть, у нас все же будет все не совсем взаправду? – в груди вспыхивает радость.
– О, нет, девочка. Если я женюсь, то значит планирую получить себе жену со всеми вытекающими, – его губы растягиваются в улыбке, а глаза темнеют. – Не для того я сорок лет ходил в холостяках, чтобы получить в итоге фальшивую жену.
– Вот как? – скрещиваю руки на груди и смотрю на Рэма изучающе. – А что если мы не подойдем друг другу.
– Не подойдем в плане…? – откидывается он на спинку стула и теперь я вижу, что его забавляет наш разговор.
– В сексуальном плане, – вздергиваю подбородок вверх. – Вдруг, ты не будешь меня удовлетворять, – вижу как он вздергивает одну бровь. – Или я тебя, – говорю, и чувствую как краснеют щеки, потому что я представляю Рэма без одежды.
Судя по его широким плечам и рельефному торсу, там есть на что посмотреть. А еще его руки. Я до сих пор помню как они ощущались на мне во время порки. Не смотря на то, что кожа еще саднит, стоит мне вспомнить, как шершавые ладони сжимали мои обнаженные бедра и меня кидает в жар.
Неужели мне нравится грубость и порка? Подобные реакции собственного тела на насилие меня пугают.
– Это все решаемо, – улыбается он еще шире.
– Как? Я не хочу быть неудовлетворенной … вряд ли ты мне позволишь завести любовника.
– Верно, никто к тебя не будет прикасаться кроме меня.
Лицо пылает от его слов, потому что я снова представляю нас вдвоем в спальне. Судя по тому как темнеет взор Рэма он думает о том же.
– Рэм, ну ты же понимаешь, что брак без любви обречен. Я хочу любить и быть любимой.
– Поверь мне, девочка. Я твой самый лучший вариант. Теперь ты не только мишень для убийц твоего отца, но и для альфонсов. На твоем желании любить могут очень хорошо поживиться и оставить тебя ни с чем.
– А ты, Рэм… Разве тебе не нужны мои деньги? Не ради них ты все это затеял?
Хочется, чтобы он опроверг мои сомнения. Сказал, что я ему важна, а не папино наследство. Но он молчит.
– Я так и знала. Так и о каком браке ты говоришь? Ты же видишь во мне лишь взбалмошную девчонку, дочь бывшего друга.
– Со временем ты привыкнешь ко мне и не будешь бунтовать. А пока, готовься к помолвке, – говорит без эмоций и это выводит из себя.
– И что, хочешь сказать, что ты даже не попытаешься до свадьбы склонить меня к сексу? – смотрю как он промакивает губы салфеткой и подхватив планшет выходит из-за стола. – Ну, чтобы проверить…Ведь наверняка ты привык ко всякому, а я не приемлю всяких извращений.