— Конечно, я же не дура… — закивала я, а после на глазах Олега просто засунула ручку в графин, доставая оттуда два крупных кубика льда. Волоски на висках мужчины так и зашевелились в такт дергающемуся кадыку. — Сейчас проведу вам мастер-класс, попутно все по полочкам разложу.

Я резво двинулась к Олегу, а тот на колесиках кресла откатился в сторону. Увы, от меня не сбежишь, и лед таки коснулся его щек. И прежде чем Александрович мне руки-то не переломал, поспешно пояснила:

— Если вы не увидите, как ваши синяки на глазах уменьшились, с меня еще пятьсот тысяч!

— Идет, — хмыкнул тот. — Скоро станешь моей рабыней навечно, Ленка.

Плавно повторяя свою ежедневную рутину на лице самого сексапильного мужчины по версии каждой адекватной женщины, я видела, что Олегу это нравится. Кайфовал гад! Но, увы, никогда спасибо бы не сказал…

— Так вот, — вынужденно начала рассказывать убаюкивающим тоном. Надежда, что блондин заснет, оставалась открытой. Поток мыслей лился сам собой: — Я предлагаю вам устроить особый день в клубе, когда входят по специальным буклетам. Так больше клиентов.

— Солнце, — фыркнул тот, а по моему телу мурашки прошли нежданно-негаданно, — ты из какого года на машине времени ко мне прибыла? Своей идеей ты даже в девяностых бы никого не удивила.

— А буклеты будут не стандартными! — вовремя спохватилась. Лед растаял на кипяченом лице Олега, в ход пошли пальцы и массаж головы. Клянусь, мне не послышалось, и Олег таки замурчал, когда коготки массировали корни на темечке, но скучный мужчина скрыл истинные эмоции за ворчливостью и бубнежкой под нос. — Мы с вами устроим необычный вечер, который побьет все рекорды бара. А долг закроем за счет повышения цен в день буклетов.

— Ты сама понимаешь, — скептически оценил мой фирменный бред блондин, — какую ахинею несешь?

Время шло, массаж мой заходил на «ура», а вот экземпляр даже не зевал. Мозг взрывался, идей по-прежнему не наблюдалось, поэтому говорила все, что в голову придет:

— Устроим вечер ЛГБТ.

— Леночка… Солнце мое драгоценное… — застонал тот в голос, уже на грани то ли истерики, то ли крика. — У нас байкеры выпивают каждый день. По-твоему, это хорошая идея?

— Отличная! — закивала, сама себе не веря. Так активно массировала в панике, что не заметила, как на плечи перешла. — Везде напишем, что бар закрыт, а буклеты будем раздавать только избранным — представителям другой ориентации.

— То есть, — резюмировал Олег, — твоя идея заключается в том, что мы должны выгнать наших постоянных клиентов, закрыть клуб, напечатать кучу листовок и позвать не нашу целевую аудиторию? К тому же поднять цены в меню, дабы прикрыть твою задницу? Что это, если не притеснение!

— А у нас будет бонус! — шепнула на ушко мужчине, тот дышать резко и перестал. — Фишка одна. Такого ни у кого не было.

— Ну? — не ожидая ничего феерического, блондин сложил руки на груди. Явно не заканчивал этот диалог только ради массажа, делать который я умела более чем великолепно.

— Я знаю одну звезду эстрады. Открытого гея. Договорюсь, он выступит бесплатно у вас, — выпалила и тут же сама офигела. Нет, ну это же надо было такую фигню сморозить?! Самая большая звезда из известных мне, это сосед моей давно почившей бабушки — Дед Петро. Лет десять назад он голый по Красной площади бегал после лютой попойки, его в новостях показывали по всем каналам.

А Олег вдруг уши навострил, глаза распахнул и заинтересованно хмыкнул:

— Кто?

«Думай! Думай! Думай!» — кричала я на себя с расслабленной улыбкой, когда вдруг пожала плечами: