Что может быть хуже, чем видеть в глазах уважаемого тобой человека презрение? В моих же глазах пеленой встали слезы от горечи и обиды. Опустив голову вниз, я поспешно протараторила, мечтая быстрее свалить из чёртового кабинета пораньше и больше никогда не видеть Олега:

— Звоните уже отцу и разойдемся!

— Я просто хочу, чтобы ты поняла, — продолжал свое сверление мозга тот, намеренно оттягивая звонок, — три миллиона — очень большая сумма. Многие столько за год не получает. Витя много трудится, чтобы иметь высокую зарплату, а ты разбрасываешься деньгами, будто они на деревьях растут!

Своим поступком я не гордилась, но и оправдываться не собиралась. Пусть уж лучше отец потратит три миллиона на чужую попойку, чем на мою бывшую подругу.

— Звони. Уже, — прорычала я, сверля взглядом телефон в мужских руках.

— И, — намеренно не успокаивался Олег, скользнув своими невероятными глазами от моих пят до темечка, — этот твой внешний вид… Не удивлён, что все в баре сегодня к тебе приставали. Не сложно перепутать с дешевой путаной.

Ахнув от негодования, я вскочила на ноги, вставив руки в боки:

— ДЕШЕВОЙ ПУТАНОЙ?! Да это «Луи»!

— Именно, — победно оскалился Олег, сверкая идеально ровными белыми зубами. Откинувшись на мягкую спинку кресла, он словно вовсе не хотел куда-либо звонить, складывая руки на груди. — Ты как дешевая китайская копия девочки Стефани из сериала «Лентяево».

Теперь во мне бурлила ярость! Дикая и неподдельная. Бегло осмотревшись по сторонам, я смело хватила ручку со шкафчика сбоку с гравировкой «Любимому сыну в день бракосочетания».

— Положи на место! — Олег прямо на ноги подорвался, глаза испуганно округлились. — Я серьезно, Лена! Только попробуй ее уронить!

Чутье не подвело, ручка наверняка была выполнена из чистого золота и от известного бренда. Что еще может подарить мамочка на свадьбу? Правда, обручального кольца на пальце Олега не наблюдалось…

— Можно вопрос, — ехидно поинтересовалась, прищурив глаза, пока пальцами устроила ручке американские горки или пропеллер Карлсона. — Откуда ты знаешь, что ко мне весь вечер… Точнее, ночью в баре кто-то клеился? Следишь?

— Называй меня на «вы»! — рявкнул тот, но в глазах промелькнуло что-то странное… Испуг? — Периодически просматриваю камеры ради безопасности.

— Хозяин клуба просматривает камеры собственноручно, — произнесла вслух и самой себе не поверила. Вздернув бровь, скептически произнесла: — Серьезно? Может, ты еще пьяных клиентов домой отвозишь?

Сцепив зубы, Олег из последних сил спокойно отчеканил по слогам:

— Если надо — отвезу.

Распахнув губы, я провела кончиком языка по контуру губ, слизывая алую помаду. От неожиданности блондин застопорился, не моргая разглядывая процесс. Зрачки его расширились, волосы на голове встали дыбом, а дыхание заметно участилось.

— Не хотел бы себе такую дочь, говоришь? — победно улыбнувшись, я изобразила падение ручки. План был тут же подхватить ее у самого пола второй рукой. — Теперь я понимаю почему, Олег.

Кто бы знал, что Олег перепрыгнет через свой стол, словно супергерой, и, оттолкнув меня, попытается поймать ручку первым. Видимо, реакция у кого-то была «на высоте», потому как ручка вонзилась в красивые коричневые туфли мужчины стержнем вниз… Не знаю, задела ли что-то, но Олег прямо почернел, а я осела обратно, молясь всем известным и неизвестным богам.

— Убил бы тебя, — выдергивая ручку из туфли, он вернулся за стол, — если бы не Витя!

Больше откладывать неизбежное Олег не хотел. Несмотря на ранний вызов, отец взял трубку мгновенно. Хозяин клуба кратко объяснил происшествие, и отец долго орал ему что-то нечленораздельное вперемешку с отборными матами. Слов слышно не было, но от стыда сгореть я успела.