В Галилее все было иначе. Там ненавидели все эллинское и римское. Оттуда вышли первые сикарии (кинжальщики) – террористы, убивавшие и чужеземцев, и вероотступников. И галилеянин Иисус Христос говорил иудеям: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, гробы скрытые» (Лука II, 37) и «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Иоанн 8, 44). Столь категоричные характеристики указывают на несовместимость христианского и еврейского поведенческих стереотипов,[158] ибо в I в. до н. э. евреи больше служили мамоне (богатству), нежели Иерусалимскому храму.

Добыть деньги было несложно, но для этого было необходимо включиться в общий рынок эллинистического мира и принять участие в его интригах и склоках. Люди для торговых операций имелись, но им пришлось изучить греческий язык, воспринять эллинскую образованность, перенять манеры, переменить имена… короче говоря, сменить стереотип поведения. Эти эллинизированные евреи назывались саддукеи и не только держали в своих руках экономику и высшие административные должности в царстве Хасмонеев, но и представительствовали за его границами. В Александрии, где греки составляли 50 % населения, евреев было 40 %, а все остальные, в том числе египтяне, – 10 %. То же самое было на Кипре и в городах Малой Азии. Иными словами, евреи-саддукеи вошли в эллинистическую цивилизацию и постепенно растворились в ней.

Это оторвало их от хранителей традиций – фарисеев (пуруш – чистый) и от народных масс. Последним было особенно противно, что их правители уподобились их злейшим врагам – эллинам. Поэтому раскол этнического поля расширялся и дошел до того, что власть Ирода держалась на поддержке наемных воинов, а народные пророки проклинали его, – ситуация, характерная для фазы обскурации. И в I в. н. э. этнос распался и погиб.

Палестинские евреи, сохранившие изрядную долю неукротимости и нетерпимости своих предков, поссорились и с римлянами, но те дважды расправились с евреями – в 70 и 132 гг., да так, что Палестина обезлюдела и ее заселили арабы.[159] Те евреи, которые успели убежать от ужасов войны на западную окраину империи, нашли там покой и безопасность. Более того, иудаизм стал распространяться в самом Риме – через женщин, утративших в эпоху империи традиционную нравственность. Это вызвало отрицательное отношение римлян к евреям, по аналогии перенесенное на христиан.

Когда память о пролитой крови померкла, оказалось, что в крупных городах Римской империи, в греческих колониях – Пантикапее, Горгиппии и Танаисе, в Армении.[160] и в оазисах Аравии еврейское население сохранилось. Однако это были уже новые евреи, затронутые пассионарным толчком I в., и, следовательно, ровесники византийцев и славян. Они поддерживали активные связи со своими иранскими единоверцами, пользовавшимися покровительством врагов Рима – парфянских царей. Вследствие этого обе общины до конца V в. непрестанно обменивались идеями и людьми[161]

А как это было им нужно! Персия была страна бедная, но благоволившая к евреям; Восточная Римская империя была богата, но греки успешно конкурировали с евреями. В те века центр тяжести межэтнических конфликтов был перенесен в область идеологии. Библия была уже переведена на греческий язык и перестала быть тайной. Ее читали усердно, но реакция читателей была различной. Одни вступались за змея, побудившего Еву заполучить познание добра и зла, а того бога, который хотел оставить людей в невежестве, именовали злым демоном (офиты). Другие объявили материю, а следовательно, весь видимый мир несуществующими, т. е. просто помехами на пути к совершенствованию души, реальность коей утверждалась (гностики). Третьи отрицали преемственность Нового и Ветхого Заветов, считая древнюю еврейскую религию поклонением Сатане (Маркион и его школа). Четвертые – манихеи – рассматривали мир как область борьбы света и тьмы, но если христиане признавали мир и жизнь творением Божьим, то манихеи держались обратной точки зрения: мир – это тьма, пленившая частицы света (души).