Признаться, за последнюю неделю я немного соскучилась по мясному и остренькому, да и серый грубый хлеб, который Клодий небрежно называл «деревенским» или «лагерным», дескать, им только солдат кормить, мне порядком надоел, хотя в первые дни даже казался невероятно вкусным. С непривычки…

Дальше консул извлек из чехла небольшой нож и безо всяких церемоний принялся резать мясо, щедро поливая его соусом. Оживившийся Клодий с веселыми прибаутками разливал по кубкам вино, Элиав и разом помолодевший старец Мапроник скромно стояли поодаль. Я сперва хотела предложить что-то и для этих ребят, но решила, что меня неверно поймут, а слугам все равно достанутся «крошки со стола», еды хватит.

Сам Гай Марий ел мало, поглядывал по сторонам и, к некоторой моей досаде, почти не останавливал взор на мне. Ну, конечно! На что тут смотреть! Консул в лучшие дома Рима вхож, с видными матронами знаком, а тут какая-то непонятная девица в мужской рубахе, что едва коленки прикрывает. Рост у нас с Клодием почти одинаков.

Правда, я не особенно нуждалась в сановном внимании, но женское самолюбие было задето.

– Может, все-таки поговорим о деле…

Синие очи "маршала" наконец-то взглянули на меня из-под темных густых бровей:

– Ну, что ж, Наталия, вижу тебе не терпится узнать цель моего визита, так слушай. Завтра мне необходимо посетить дом Оливии Котта, и клянусь Марсом, я никогда бы не переступил порог ее триклиния, но ее покойный муж Публий Сильвий Котта был мне другом и наставником. Я должен почтить его память и явиться на поминальное застолье.

– И при чем здесь я?

Клодий покачал головой и расплылся в улыбке, видимо, третий стакан цекубского привел его в отличное расположение духа.

– Оливия всему Риму известна дерзким нравом, несдержанностью в отношении мужчин и крайним легкомыслием в финансовых вопросах. Если бы не ее блистательная красота и благородное происхождение… Если бы не заслуги ее мужа Консула Публия Фракийского, то, пожалуй, эту развратную женщину давно бы следовало наказать! Я тебе не завидую, Гай Марий… Оливия – настоящая змея и притом крайне ядовитая.

Я растерянно переводила взгляд с одного собеседника на другого:

– И чем же я могу вам помочь? Я со змеями не сталкивалась, я их боюсь.

Гай Марий наконец-то улыбнулся и почти ласково на меня посмотрел:

– Я заплачу тебе целый денарий, если ты пойдешь со мной в дом Оливии и отвлечешь разговорами на себя. В нашу прошлую встречу эта женщина довела меня до такого бешенства, что я готов был схватить ее за волосы и опустить лицом в блюдо с морскими ежами!

– Ого! Круто! Надеюсь, вы все-таки этого не сделали… с женщинами нельзя так обращаться, что же поделать, если мы так устроены, у нас язык без костей. Возможно, эта Оливия просто хотела привлечь ваше внимание, вы весьма интересный мужчина.

Неужели я сказала что-то обидное, лицо консула тут же стало холодным и жестким.

– Женщины – самые хитрые и подлые творения на свете. Им нет веры ни в чем! Легче голыми рукам удержать за хвост леопарда, чем поймать непостоянное сердце женщины.

– Но… но разве мужчины отличаются постоянством? Разве среди вас нет предателей и изменщиков? Да сколько угодно! Если лично с вами случилась неприятность, то не надо в этом винить весь женский род. Мою подругу муж бросил с маленьким ребенком на руках, ушел к другой, старше и богаче, но Светка не стала всех мужчин поголовно обвинять и через несколько лет нашла свое счастье, теперь ждут нового малыша.

Нельзя по одному человеку судить о всех. И женщины тоже разные бывают… есть трусихи, а есть такие, что и солдат за собой на штурм поведут. Вот, Жанна дʼАрк, например… И у нас на войне были свои героини… И по поводу верности тоже. Другая моя подруга ждала своего парня из армии, письма ему писала, не встречалась ни с кем, а Коля вернулся и женился на малолетке несмышленой, вот так бывает.