«Да не собираюсь я посягать на твоего милого актера, успокойся, пожалуйста».

Царственный жестом Фарбий представил меня своим приятелям, и я с внутренним стоном поняла, что это и есть его хваленая труппа. 

— Гамид – фокусник, жонглер и акробат. Наполовину египтянин по происхождению. Он играет любовников, солдат и хитрых адвокатов, а также разбойников и бродяг. Толстозадая Кармилла отлично поет и веселит публику, изображая  матрон, благочестивых матушек и пронырливых сводниц.

А вот и моя нынешняя любовь – черноглазая Физа! Ее работа - развлекать народ игривыми танцами, во время которых, как листочки с фигового дерева, будто ненароком слетает ее одежда. Ну, конечно, если на сцену летят не только ассы, но и серебряные денарии.

— Чудесная компания! – я сдержанно улыбнулась, собираясь назвать свое имя, но Фарбий меня опередил, обращаясь к друзьям:

— Валия прекрасно читает поэтические строки. Она из благородной семьи, которая собиралась выдать единственную дочь за человека из всаднического сословия. Но Валия предпочла сбежать с бродячим актером. Трогательная история.

Фарбий звучно шмыгнул носом и отчаянно заморгал, входя в роль.

— Долгие годы они вместе странствовали по нашим провинциям, пока не добрались до Рима. И только жестокое предательство разлучило  возлюбленных. Я когда-нибудь напишу об этом трагедию, дорогая Фриза… Непременно напишу и прославлюсь. Но теперь Валия одна и под моим покровительством, не обижайте ее. Сегодня мы вместе выступаем на Бычьем рынке. Я так решил.

Я только руками развела и тяжко вздохнула. Душещипательный вышел монолог о моей печальной судьбе. На лице толстухи отразилось что-то похожее на сочувствие, дряблые щеки затряслись, припухшие веки принялись быстро-быстро моргать.

Зато юная танцовщица так крепко стиснула шею своего «босса», что чуть не задушила в объятиях. А тот, кого назвали Гамидом, подошел ближе и, не взирая на мое возмущение, приподнял подбородок, пристально  заглядывая в глаза.

— Да она хорошенькая! Ее можно включить в представление о философе и козе. Эй! Покажи свои ноги, они достаточно ровные?

Когда мужчина попытался задрать подол моего платья, я возмущенно крикнула и толкнула его в грудь. А потом попыталась выбежать во двор, но запнулась у порога за свернутую рыбацкую сеть и растянулась на грязном полу. Фарбий и Гамид хохотали, Фриза ехидно улыбалась, жмурясь от удовольствия, а Кармилла бросилась меня поднимать и утешать.

— Не обращай внимания на этих ослов, девушка, никто не заставит тебя танцевать голышом, если сама не захочешь. Но, если уж ты с нами, то придется делиться всеми заработками.

— Вы о чем? – я держала на ушибленном колене мокрую тряпку, заботливо подсунутую «актрисой», по лицу моему текли слезы, пожалуй, это было самое отвратительно утро в жизни. А Кармилла еще и запугивать принялась:

— Если будешь втихаря ублажать мужчин, имей в виду – треть денег отдаешь в общий кошель, мы  уже восемь лет как одна семья, ну, Фриза недавно прибилась. Так что еще одна блудная дочь нам не нужна, уж не знаю, зачем Фарбий в тебя вцепился - неизвестно, как справишься на помостках. Тебя могут высмеять и освистеть, тогда он тебя прогонит. Нам не нужны скромницы и трусихи. Понятно?

Вытерев мокрое лицо тыльной стороной ладони, я покорно кивнула.

— Буду делать все, кроме раздевания и постельных услуг. Стихи, песенки, разные истории, смешные сценки, анекдоты… Постараюсь быть вам полезной. А сейчас дайте, пожалуйста, воды, чтобы умыться и чего-то поесть. Хоть немного, хоть хлебную корочку. Я сразу успокоюсь.