— Спасибо, — отвечаю я и тут же захожу в бар.

С порога успеваю запутаться в паутине, что бахромой висит в проходе вместо привычных колокольчиков и разноцветных стекляшек. Освободившись, я оглядываю зал. Людей здесь куда больше, чем на улице, и я даже начинаю переживать, как мы все тут поместимся.

На фронтальной стороне барной стойки крупными оранжевыми буквами светится надпись: «Halloween», на самой стойке чуть в стороне стоят три малюсенькие тыквы с вырезанными рожами. Столы посетителей украшают банки с различным содержимым, будь то череп, летучая мышь или мини-приведение, все это залито зеленой и на вид липкой жижей. Потолок обляпан брызгами фальшивой крови и увешан паутиной, нити которой свисают и держат на концах омерзительных мохнатых пауков. Стена позади сцены обтянута непривычной бордовой тканью и украшена небольшими черными птичьими клетками, внутри них красные и золотые свечи, а вовсе не птицы.

Я подхожу к бармену и замечаю за его спиной гирлянду из человеческих кистей и ступней, чередующихся с окровавленными ножами.

— Привет, Кирюх, — отзывается бармен Миша, — значит, Джокер, да?

— Значит, — весело откликаюсь я и следом пробегаюсь по его внешности, отмечая белоснежную майку, сигару в зубах, лицо, украшенное парочкой шрамов, и волосы, уложенные в довольно знакомой диковатой манере. — Росомаха?

Миша в согласии щелкает пальцами.

— Пойду сброшу шмот, — говорю я и ухожу в подсобку.

В зале я появляюсь уже в рубашке, поверх которой надета зеленая жилетка, прячущая под собой половину галстука, что элегантно затянут вокруг моей шеи. Закатав рукава в три четверти, я смотрю на бармена и манерно хлопаю в ладоши, воссоздавая всем знакомую сцену из фильма про Бэтмена. Бармен усмехается и ставит на стойку стакан с красной жидкостью, угощая меня.

— Чего это такое?

— Пей и не выделывайся, за счет заведения.

Делаю два больших глотка и разом бодрюсь, хотя раньше «Кровавая Мэри» никогда не производила на меня никакого впечатления.

— Где группа твоя? — вытирая стойку, спрашивает Миша.

— Припрутся щас. Мы ж выступаем.

Мимо меня словно вихрь проносится Артем, успевая буркнуть: «Здорово». Я гляжу ему вслед, пристально разглядывая его спину. Почему на нем надето черное строгое пальто? Это костюм эксгибициониста, что ли?

Немного погодя Артем выходит в зал. Без пальто. Но на нем, слава богу, есть одежда. Он подходит к барной стойке и жмет нам руки. Я прищуриваюсь: на Тёме белая рубашка, красный галстук и черный пиджак; лицо и шея загримированы под лютую бледноту, глаза смело обведены черным карандашом, в левом красуется голубая линза с мелким зрачком, губы фиолетово-черные.

Я задумчиво тру подбородок.

— Ты замерзший работник офиса? — смеюсь.

— Дурак, что ли, я Мэрилин Мэнсон, — цыкает недовольный Артем и поправляет манжеты.

У меня оттягивается челюсть. Ну надо же.

— Где Дэн, не знаешь?

— Не, — отвечает Артем и просит Мишу «плеснуть ему чего-нибудь». — Круто сцену украсили, чья идея?

— Начальства, — отвечает бармен. — Смотрите свечки там не роняйте.

Мы молча принимаем это к сведению. Про технику безопасности забывать не стоит. Музыкальные инструменты находятся от стены на должном расстоянии, так что проблем быть не должно.

— Привет, — говорит Денис, неожиданно появляясь рядом с нами.

Каким-то образом ему удалось проскочить мимо, добраться до подсобки и уже снять верхнюю одежду. Хотя в таком обилии разношерстных костюмов это очень даже легко. У меня мгновенно назревает вопрос по поводу его образа:

— Ты кто вообще?

Денис поправляет большие круглые очки, но ответить не успевает. Кто-то тихо трогает его за плечо, и он оборачивается. Перед ним стоит Катя в бледно-желтом платье без бретелек, на подоле струится бахрома. На ее шее угловатое украшение, волосы непривычно распущенны и касаются обнаженных плеч. Денис так и замер, глаза бегают по девчонке. Мне кажется, или он лукавил, когда говорил, что не хочет идти с Катей на свидание?