Отвратительно. Мое лицо перекосило так, будто меня сейчас реально стошнит. Несмотря на эту ужасную сцену, мне становится интересно происходящее и я теперь реально смотрю фильм.

— А кто это? — тихо спрашиваю я, но Кир не слышит — он не мигая наблюдает за разворачивающейся сценой. — Слышишь?

Неожиданно в фильме появляется скример, и я вдруг хватаюсь за ладонь Кирилла.

Обалдевший он сначала смотрит на наши руки, затем метает взгляд на меня саму. Его удивленные глаза мгновенно блестят, во всем теле кричит уверенность, а на губах отражается улыбка победителя. Ну и выпендрежник.

Я тут же спешу убрать свою руку и отстраниться.

— Испугалась, что ли? — ухмыляется Кирилл, явно чувствуя себя героем-спасителем.

— Да нет, — фыркаю. — Случайно получилось.

Он делает неоднозначный горловой звук. И все равно я уверена, что глупое оправдание никак не спасает моего положения — все и так очевидно, я действительно испугалась.

Букет по-прежнему лежит в стороне, а сама я сижу на середине дивана, рядом с Кириллом. Надо это исправить. Тянусь к цветам, перемещаю их на колени и тихонько отодвигаюсь в сторону. Мне не хочется обижать Кирилла, но мое личное пространство сейчас значит для меня гораздо больше. Я мельком смотрю на него — Кир таращится на экран и, кажется, ничего не замечает. Хорошо.

Для меня фильм кончается неимоверно быстро, ведь я так увлеклась дурацкой слежкой. Все, что я запомнила, это как новая пассия бывшего что-то без конца щебетала ему на ухо, обнимала и далее по списку. Как же я его ненавижу! Какого черта я вообще пропустила из-за него все кино? На этот вопрос быстро нахожу ответ в своей голове — меня сжирает обида. И, возможно, я все еще что-то чувствую к этому парню. Это ужасно.

Когда в зале зажигается свет, зрители начинают вставать со своих мест. Мне отчаянно хочется снова посмотреть в сторону Димы и узнать обнимает ли он ту девушку, держит ли за руку, пока они спускаются по лестнице к выходу. Но я сдерживаю себя. Страх, что он заметит мой взгляд, оказывается сильнее.

— Это было отвратительно, — вдруг выдыхает Кир, пропуская меня вперед.

— Что?

Я будто пробуждаюсь от затянувшегося сна. Хлопая ресницами, оборачиваюсь к Кириллу. На его лице отражается неприязнь, разочарование и равнодушие одновременно.

— Лучше бы сходили на «Двое на земле». Я бы хоть поплакал.

Я хихикаю. Он ведь не всерьез?

— Чего? — улыбается он, достает из кармана джинсов пачку бумажных платочков и трясет ею в воздухе. — Я подготовился.

Я громко смеюсь, давая волю эмоциям. Но как только Дима вновь появляется в моем поле зрения, я стихаю.

Он проходит мимо и странно смотрит на меня. Кажется, что он смеется над моей компанией, а точнее над Кириллом. Меня так это злит.

Выйдя из зала, я и Кир останавливаемся. В попытке доказать Диме, что я о нем и не вспоминаю больше, плотнее подхожу к Кириллу и без раздумья касаюсь его губ своими. Это короткий пятисекундный поцелуй, но… странно приятный. Я прижимаюсь головой к его груди и с вызовом смотрю на Диму. Понял?! Я не одна, а это главное!

Дима ухмыляется и, кажется, не придает особого значения моим действиям. А вот я… Только спустя мгновенье осознаю, что натворила. Боже, хоть бы Кирилл не подумал, что я в него влюбилась! Его бешенное сердцебиение звенит у меня в ухе. Он замирает и будто не дышит. Я чувствую, как его рука поднимается за моей спиной. Нельзя позволить ему себя обнять.

Я молниеносно отклеиваюсь от него и делаю вид, что ничего не произошло. Мило улыбнувшись, смотрю в сторону главного выхода и спрашиваю: