В пафосном «Песке» на Крестовском, во входные списки которого попасть сложнее, чем окончить универ, когда два охранника в приличных чёрных костюмах из кашемира и с наушниками в ушах выносили за руки и за ноги девушку без сознания. Они положили её на траву у входа и только потом позвонили в скорую.

В ужасном филиале ада, в котором дьявол забирает у людей души, два амбала-охранника в чёрных футболках из самой дешёвой турецкой кулирной глади проносили мимо меня парня на краю его жизни. Они вынесли его на парковку у клуба и оставили прямо перед синей BMW, ожидающей меня.

Дима. Дима. Дима. Сегодня что-то случилось.

Я продолжаю тихо сидеть на чёрном диване, который высасывает из меня душу, и смотреть в приоткрытую дверь из офиса. Пока моё тело является моей тюрьмой, моё затуманенное сознание летает в прошлом, снова и снова прокручивая нашу историю с самого начала как диафильм, который заело в проекторе.

Моё сознание снова вернулось в тот вечер, когда я пришла сюда, чтобы увидеть Диму. Я вижу, как сижу в барной зоне и уже пятнадцать минут пью растаявший лёд от мохито, наблюдая за людьми. Официант подходит и забирает мой стакан:

– Повторить? – он так настойчиво это спросил, что я кивнула прежде, чем поняла, что он спросил.

Минут через пять он принёс вторую порцию. В этом кадре моего диафильма у моего организма ещё очень низкая резистентность к этанолу. К этому моменту я уже нашла самого интересного героя своего импровизированного иммерсивного театра. Парень в чёрной футболке разговаривает с девушкой в белой джинсовой юбке и светло-голубой майке. Это не первая девушка, с которой он разговаривает. Сначала я подумала, что это местный пикапер, тренирующийся снимать девчонок, но некоторые девушки подходили к нему сами, многие из них подходили со своими парнями.

Девушка в джинсовой юбке в танце приближается к нему и хватается за передний карман его джинсов. Она кладёт туда пятитысячную купюру! Адреналиновый удар изнутри заставляет меня вздрогнуть, когда официант ставит на мой стол стакан апельсинового сока.

– Я не заказывала это, – говорю я, не отводя взгляда от парочки. Она сунула ему в карман деньги!

– Это подарок, – отвечает официант.

Мой пульс подскакивает до тысячи ударов в минуту. Мои щёки загораются ярко-красным пламенем от прилившего потока кипящей крови. Я засмеялась в попытке скрыть физические проявления значимости этого момента. На самом деле мне не было смешно. Он меня видел, а я его нет.

На этом кадре моего диафильма я чувствую, как из моих закрытых глаз текут слёзы и стекают на чёрный диван, высасывающий из меня душу. Все в офисе думают, что у меня бэд-трип.

Когда я справилась с нахлынувшим волнением, парень, которому девушка сунула в карман деньги, уже пропал. Когда я сильно нервничаю, я перестаю дышать. Мой мозг испытывает гипоксию и запускает ещё одну волну адреналина по крови, которая, в свою очередь, вызывает панику. Так я могу довести себя до панической атаки. Я смотрю на апельсиновый сок на моём столике, который стоит рядом с мохито. Дыши, Лиза. Просто дыши. Ты же за этим сюда и пришла. Я делаю два больших глотка мохито и ухожу с ним в руках, оставив сок нетронутым. Я осторожно направляюсь к коридору, который ведёт с одного танцпола на другой, в надежде увидеть того парня. Которому положили деньги в карман, а не того, что подарил мне сок, как маньяк из фильма ужасов. Я сразу же обнаруживаю объект своего преследования. Он стоит рядом с другим парнем и что-то тихо говорит ему на ухо. Музыка здесь не так оглушает, но я всё равно не могу разобрать, о чём они говорят. Я стою рядом с ними со своим коктейлем в руке, достаю телефон, чтобы сделать вид, что переписываюсь. На самом деле я надеюсь услышать или увидеть что-нибудь интересное.