Конечно, громче всех от увиденного расхохотался Гарри. Его идиотский наигранный смех сотрясал воздух, и остальные подхватили, будто пытались пересмеять друг друга. Какой позор! Тейлор покраснела, пытаясь подняться с Лоренса. У нее не получалось. Она раз за разом падала на него, чем еще сильнее смешила толпу. Ужас, ужас! Все смеются надо мной…

В этот момент на помощь пришел Люк Уилсон.

Удивительно, как парень таких габаритов столь плавно двигался на льду. Он протянул ей рук и одним легким движением поднял ее на ноги.

В отличие от Дэниела стоять за руку с Люком было совершенно не страшно. Он держался так уверенно, что Тейлор показалось, будто и она сама сможет проехать больше метра не опозорившись.

– Ты в порядке? – тихо прошептал он, загораживая своей спиной гиен, которые больше не смеялись. Ведь Большой Волк пришел к ней на помощь…

– В порядке, – прошептала Тейлор и крепче сжала его руку.

В ее взгляде читалось: «Пожалуйста, не отпускай». Люк тяжело вздохнул и кивнул ей.

– Если хочешь, могу научить вас обоих, это несложно, – по‑свойски предложил он, будто между ними никогда не пробегала черная кошка. Или, если точнее, щенок ирландского волкодава с галстуком в зубах.

– Спасибо, обойдусь, – усмехнулся Лоренс, а Тейлор пожала плечами.

– Пенни не расстроится?

– О, она отлично умеет кататься, я вряд ли е нужен.

Пенни, стоявшая в углу, застыла, боясь пошевелиться, только Люк этого, кажется, не видел.

Лоренс наконец смог встать и, глянув на Тейлор, вцепившуюся в руку Люка, невнятно выругался.

Впервые в жизни он ощутил себя таким идиотом.

Новогоднее настроение? Да пусть оно катится к черту! На этом катке было слишком много разбитых сердец.

* * *

Пенни умела кататься на коньках и сейчас жалела об этом больше всего на свете. Люк Уилсон наворачивал круги по катку, придерживая за талию Тейлор Джонсон, а не ее. Тейлор смотрела на Люка своими огромными глазами с такой благодарностью, так звонко смеялась и так изящно разводила руки в стороны, ловя равновесие, что сердце у Пенни болело при каждом ударе, его будто сковало ледяной коркой. Это мучило, в глазах закипали слезы, а кататься не было никакого желания.

Как только стало ясно, что каток – это шутка, тимбилдинг или вроде того, парочки распались.

Парни начали выделываться, разгоняться до тако скорости, что в итоге непременно сталкивались, потеряв равновесие, и с грохотом валились на лед или в сугроб. Девочки, хохоча, кружились на месте и учили друг друга делать подсечку назад.

Кто‑то включил музыку повеселее, и теперь каждый мог подпевать рождественским и новогодним хитам, но Пенни опустилась на лавку и не хотела в этом участвовать. Ей было плохо. И холодно.

Куртка Люси оказалась коротковата, но при этом на несколько размеров больше, и под нее нещадно задувал холодный ветер.

Пенни и Люк научились кататься еще в двенадцать, и тот день стал началом их дружбы. Шесть лет назад случилась самая одинокая зима Пенни. Родители только-только переехали в район Грин-Плейс из крошечной квартирки и работали из последних

сил, чтобы поскорее разобраться с ипотечными счетами. Они брали все внеурочные смены, какие только могли, подрабатывали в приемном отделении и буквально жили в больнице. В доме Браунов почти не было мебели, красивых вещей и одежды.

Но был соседский мальчик Люк и коньки его кузины Люси. Как смешно, что Люси опять выручила Пенни сегодня.

Мама Люка пришла той зимой к Браунам с этими коньками в руках и сказала, что у Люси выросла нога, а она даже не успела ни разу покататься.

Новенькие коньки в фирменной коробке были не просто великолепным подарком – они будто светились волшебным светом. Рождественское чудо, не меньше.