– Это ты?

– Я. И моя мама. Я ее не знаю, она умерла через пару месяцев после того, как сделали это фото. – Он пожал плечами.

Энни кивнула. Не то чтобы в детской онкологии не понимали, что такое смерть.

– И смотри: у нее не было волос, а она очень красивая.

– Очень, – кивнула Энни. – Вы так похожи… Но у тебя есть волосы. Это несправедливо! Ты мальчишка, зачем они тебе?

– Тебе точно не нужны волосы, чтобы быть красивой, – тихо сказал он и покраснел до самых бровей. Впервые в жизни.

Она улыбнулась. А потом улыбка стала шире и радостнее, глаза Энни начали светиться, и у Логана захватило дух.

– Логан?

– М-м?

– Спасибо, – шепнула она, подползла к нему и положила голову на угловатое плечо. – Только ты так больше никому не говори. Можешь? А то будет неправда, что я самая красивая.

– Не скажу.

Логан был уверен, что не скажет. Он мог бы поклясться в этом на своей истории болезни – ничего более внушительного в его жизни не было.

– Вообще-то Люси считает, что ты самый крутой в отделении, но я велела ей помалкивать. Прости.

Логан закатил глаза и засмеялся так, что Энни стукнула его по плечу, в которое утыкалась теперь носом. Она переплела его пальцы со своими и со счастливой улыбкой закрыла глаза.

– Мы друзья? – спросила она.

– Лучшие.

Энджел Бэлл училась в их школе уже вторую неделю, и теперь можно было составить ее портрет. Она однозначно оказалась неглупой. Отец сказал, что она неплохо разбирается в алгебре. Логану же нравилось, как она продвинулась по химии, где их продолжали сажать вместе. А в прошлую субботу она даже пришла на занятие его кружка и с восторгом смотрела, как он проводит у доски опыт с плавиковой кислотой вне школьной программы. Тогда впервые чье-то одобрение зажгло в сердце Логана искру, так похожую на нежность, а не просто на благодарность.

Энджел подошла к Логану после и радостно сообщила, что ее отец планирует созвониться с мистером Робертсом. Звонок состоялся в среду вечером. Все трое Логанов претерпевали ежемесячный акт стрижки, и средний как раз сидел на стуле посреди гостиной с видом пятилетнего мальчишки, который вот-вот готов заорать «Не хочу!» и убежать в свою комнату. Над ним стоял старший с машинкой и безжалостно брил сыну голову. В этот момент и раздался звонок, от которого у Логана екнуло сердце, как будто он точно знал, кто звонит.

– Да. О, вы отец Энджел, да? Прошу прощения. Хочу поздравить, ваша дочь прекрасно адаптировалась к нашей программе алгебры… Да, Логан говорил. Конечно. Да, он будет на машине. Не волнуйтесь, этот парень мухи не обидит. Если честно, это его первое свидание…

И вот тут Логан и начал проваливаться сквозь землю. Все было хуже, чем обычно, это настоящий фестиваль позора. Зато позже ему пришло сообщение: «Папа в восторге! Мы едем на концерт. Спасибо тебе! Правда, я очень рада, что у меня в новой школе появился друг. Папа привезет меня к стадиону, а обратно просит тебя меня забрать, ему нужно будет уехать по работе».

И вот пятница. Логан почесал колючую бритую голову и рассмеялся, заранее предвкушая, что вечер будет замечательным. Впереди уже виднелись огни города, и, как только пикап проехал мимо таблички «Добро пожаловать в Хэмптон», настроение поднялось еще на пару градусов. Даже тот факт, что до сих пор не выпал снег, хотя было уже пятнадцатое ноября, казался отличным знаком. На улице относительно тепло, настроение в плюсе, и первый в жизни концерт на арене вместимостью почти четырнадцать тысяч человек. Никогда Логан не бывал на таких мероприятиях.

Логан свернул на Колизей Драйв, с восторгом глядя на огромный стадион. Он приехал достаточно рано, чтобы найти парковочное место, но недостаточно вовремя, чтобы оно было близко к входу.