— Я была послушницей при храме Матери богов.

— Так вон оно что! Сбежала от них что ль? — рассмеялся. — Тогда да. Драконы поди лучше, — зашелся заразительным хохотом, от чего я невольно заулыбалась. — Гнуп! Оставь девку в покое! — прикрикнул он на пернатого, который уже целое гнездо начал вить на моей голове. — А ты спи, давай! Сил набирайся. К ужину разбужу.

4. Глава 4

Из тяжелого вязкого сна меня вырвало теплое прикосновение. Захотелось по привычке подскочить и облачиться в рясу, схватить флейту и выбежать в коридор, чтобы мелодией разбудить маленьких послушниц. Но я тут же вспомнила, что нахожусь далеко от дома в хижине лесника. Открыла глаза и увидела нависающее надо мной морщинистое лицо мужчины, на плече которого чистил перья зеленый попугай.

— Поднимайся. Поесть нужно. Как себя чувствуешь? — я привстала на локтях и прислушалась к себе. Голова больше не болела, но была будто ватная. Тошнота прошла, и кости не ломило.

Взглянула на место укуса. Ладонь аккуратно перебинтована. Откинула край одеяла и обнаружила на себе рубашку с чужого плеча размера на три больше. Посмотрела в угол хижины. Там на веревке рядом с очагом сохли вещи, которые выдала наставница.

— Хорошо, благодарю, — ответила Кормаку и свесила ноги с кровати, когда он отошел от меня на пару шагов назад.

— Гнуп! — закричал пернатый, переминаясь с лапки на лапку.

Я улыбнулась забавному питомцу лесника и медленно поднялась на ноги, придерживаясь рукой за спинку деревянной кровати. Думала, что сильно ослабла и не удержусь на ногах, но на удивление устояла и даже оторвалась от опоры, чтобы пройти к столу. Села на хлипкий стул и хозяин засуетился вокруг меня. Открыл крышку подкопченного котелка, откуда пошел головокружительный аромат рыбного супа. Щедро зачерпнул половником и наполнил глубокую чарку едой. Поставил передо мной и сел напротив. Прежде чем обслужить себя, Кормак любовно угостил птичку сушеной красной ягодой, что достал из кармана брюк.

От голода у меня заурчало в животе, и я схватилась за ложку. Склонилась над тарелкой и зачерпнула горячий суп. Забыла подуть и сходу обожгла язык, но вкус оказался настолько чудесным, что не обратила на это внимания. Без стеснения уплетала ужин, едва не мурча кошкой от удовольствия.

— А я всегда говорил, что из пираний получается самый наваристый бульон, — я на миг застыла. Никогда не слышала, что кровожадных обитателей Плавучего леса можно употреблять в пищу. Но вкусно ведь! Продолжила интенсивно работать ложкой. — И ловить их просто. Насадил на пику палки кусок крупной рыбы и нацеплял зубастых за раз с ведро, — с удовольствием рассказывал мужик о странной рыбалке. — Добавки? — смекнул лесник, что я добралась до дна тарелки, и подлил еще половник.

— Спасибо, — поблагодарила с набитым ртом.

— Гнуп! — напомнил о себе попугайчик и получил еще одну ягодку.

Кормак ел медленно и внимательно за мной наблюдал.

— Слыхал я про фанатиков с долины Ойра. Поговаривают, что монастырь там женский. С пеленок девчонок религией вербуют, работать заставляют, голодом морят.

Я замотала головой.

— Мы трудимся на благо коммуны. Насильно не держат. В вере мы живем, смирении и покорности, чистоту в помыслах и теле соблюдаем, — я знала, что нашу общину в миру не уважают и даже побаиваются. Но не так все страшно, как говорят.

— Так тебя отпустили или сбежала? — хотел поймать меня на лжи лесник.

— Сама ушла. Узнала, что мать моя пропавшая живет в Драккарии. Хочу ее найти, — выкрутилась, озвучив ту же легенду, что сочинила для Асни. — Разрешение на пересечение заставы мне не получить. Причины законной нет, — предвосхитила его следующий вопрос.