Между тем мы чуть ли не бегом спустились в темный, похожий на подземный тоннель, овраг, прохлюпав по холоднющей и довольно глубокой луже, пересекли его и взобрались на противоположный склон. Тут черные заросли неожиданно расступились, и Юрик, издав нечленораздельно-радостный вопль, выскочил на обширную кочковатую поляну, заросшую мелкой, странно голубоватой травкой.

– Вот, смотри!.. – Нетерпеливо притоптывая на месте заорал он. – Вон там – восток, а вон там – запад! – Юрка, не глядя, ткнул пальцем в разные стороны, – если сейчас, как ты говоришь, утро, где должно быть солнце?!

Я огляделся. Если Юрик правильно указал мне стороны света, то солнце висело над… западной опушкой леса. Висело еще довольно высоко, но за полдень явно перевалило!

Я огляделся еще раз.

– А с чего ты взял, что запад именно там?.. – В свой вопрос я вложил максимум скепсиса, – насколько мне помнится, ты в географии всегда был не слишком силен…

– Да причем тут география! – Немедленно возмутился он, – Я ж здесь все детство провел, мне ли не знать в какой стороне север-юг!!

– А у вас тут что, север-юг в одной стороне?..

Теперь уже гнусная ухмылочка сияла на моей физиономии.

– Ну, не веришь – и не надо! – Неожиданно быстро сдался Юрик, – часа через три-четыре, как темнеть начнет, сам убедишься! А насчет автобуса, так вот с ним как раз ничего не происходит… И с мотоциклами, мопедами и велосипедами тоже. Даже с телегами ничего не происходит, хотя на телегах по той дороге никто сейчас и не ездит… Может колеса как-то экранируют этот… феномен?.. – Помолчав секунду, добавил он.

Юрик махнул рукой и теперь уже не слишком торопясь, двинулся через поляну. Я было пошел следом, но в этот момент меня словно что-то остановило. Застыв на месте, я снова огляделся, а затем прикрыл глаза и прислушался… Что-то было в этом месте не так!.. Я быстро, не открывая глаз, нашептал заклинание «Истинного Слуха» и… ничего необычного не услышал. Я попробовал заклинание «Истинного Зрения», открыл глаза и… ничего необычного не увидел. Вот только трава под ногами вроде бы стала еще голубее, да солнце…

Солнце прыгнуло на другую сторону поляны и сияло теперь, если верить Юрке, на востоке!!

– Так-так-так… – пробормотал я, пытаясь разобраться, что же такое произошло, однако, ни одной дельной мысли в голову не приходило. Правда, я вдруг разглядел едва заметную тропку, нет, не тропку даже а так… чуть примятую травку. Примятость эта тянулась через поляну, наискосок, как раз из той точки опушки, куда почти подошел Юрка, влево, к огромной, неизвестно откуда взявшейся на поляне коряге, и там… пропадала!

Вместо того, чтобы следовать за своим проводником, я, осторожно ступая по удивительно мягкой траве, двинулся в сторону привлекшей мое внимание коряги. И когда до нее оставалось всего шагов пять, меня остановил возглас за моей спиной:

– Эй, Сорока, ты куда поперся?! – И тут же голос перешел в истошный крик. – Туда нельзя!!

Я остановился и оглянулся. Юрка, почти уже добравшийся до опушки поляны, стоял, странно вытянув шею и округлив испуганные глаза.

– Это почему же?.. – Ехидно поинтересовался я, – Неужто эта полянка расположилась в частных владениях?!

– Да ты что, не видишь?! Вон же чертов сучок валяется!! К нему подходить нельзя!!!

– Почему?.. – Снова переспросил я, на этот раз гораздо серьезнее.

Юрка шагнул в мою сторону, нерешительно остановился, затем вдруг с каким-то отчаянием махнул рукой и зашагал ко мне. Я тем временем еще раз внимательно оглядел корягу или, как ее назвал Макаронина, «чертов сучок».