- И как?

- Да отстали. То ли поняли, что толку от девчонки не будет, то ли свою игру начали. Меня вообще сюда перевели на постоянку. Вроде как поднимать раскрываемость, учить работе и все-такое…

Стало быть, свою игру. И не будет ли плохой парень Билли очередным скрытым агентом? Правда, если так, то не понятно, кто его с такой психикой вообще к работе допустил.

Впрочем…

Лука порадовался, что прихватил снимки.

- Знаешь?

- О, надо же… отыскалась и эта пропажа. Засранец Билл.

Прозвище было говорящим.

- Ваш?

- Стукачок, - согласился Дилан. – Правда, из мелких. Взяли как-то с двумя фунтами травки, чутка надавили… редкостный засранец.

- Это я уже понял.

- Но бабы его любили. Умел впечатление произвести. Правда, потом крышу срывало. Мозгов как у канарейки, а амбиции орлиные. Значит, его подсунули?

- Похоже.

- Идиоты, - Дилан покачал головой. – Он и простейшее дело испоганить мог, не по злому умыслу, но ввиду отсутствия мозгов и еще общей дерьмистости характера.

Парня навели на Уну?

Что велели? Втереться в доверие? Очаровать? А дальше? На одном очаровании далеко не уедешь. А вот страх – дело иное. И вот бил он девчонку по приказу свыше или по собственной безголовой инициативе? А ведь продержался долго.

Что врал?

Или не только врал? Не получилось ли так, что и к нему обратились с тем же предложением, что и к Вихо? И парень его принял. И Уну давил, доводя до черты, после которой она бы молча выполнила все, что он хочет, лишь бы больше не трогал.

Мерзость. Но могло сработать. Или нет? Или и вправду устроили бы засранцу несчастный случай?

- Кстати, мне, конечно, не говорят, но птички нашептали, что в последний год количество дури значительно уменьшилось… да, слушок пошел, что скоро и вовсе не станет. Запасы на исходе. А цены взлетели вчетверо…

4. Глава 4

Глава 4

Братец за годы изменился. Куда подевался мальчишка со шрамом над бровью и кучерявыми волосами, которые его несказанно злили этой своей девчачьей кучерявостью. Как-то он, добравшись до мамкиной корзинки с рукоделием, вытащил ножницы и постригся.

Крику было.

Досталось почему-то Томасу. Старший. Не уследил. А он, если подумать, всего-то на полтора года и старше. И дела свои имелись. И вообще…

- Привет, Даг, - сказал Томас и руку протянул, которую Даг принял осторожно, будто боясь раздавить. У самого-то лапы огромные, кожа задубела, покрылась сеткой черных шрамов.

- Привет, стало быть, - прогудел Даг, правда, не слишком радостно.

Когда все разладилось?

Когда Томас уехал, а Даг остался, единственный из троих, этакой последней надеждой папашки обзавестись, наконец, правильным наследником.

Даг был рад.

Он всегда стремился вылезть вперед. И дико обижался, когда его на охоту не брали. Но ведь после отъезда Томаса должны были бы взять? Или нет?

Кудрявые волосы поредели. И лысина, проклюнувшись на макушке, расползалась этаким уродливым пятном, будто плесень, право слово. Округлое лицо утратило детскую припухлость, зато обзавелось взрослой щетиной и отвисшими щеками.

Волосатые руки.

Клетчатая рубашка, будто оставшаяся с тех давних времен. Помнится, отец такие любил. Джинсы. И старый ремень.

- Неплохо выглядишь, братишка, - примиряюще сказал Томас.

Если кто и может знать, что случилось той ночью, это Даг. Он всегда любил подсматривать. Вечно следом ходил и ныл. Порой жаловался родителям.

И тогда Томасу прилетало.

- И ты ничего, - Даг плюхнулся на стул. – Пить будешь?

- Воздержусь.

- Брезгуешь?

- Голова болит, - почти не соврал Томас. Голова и вправду болела. Когда сильнее, когда слабее.  Сейчас вот боль отступила, превратившись в тень самое себя.  Но пить ему настоятельно не рекомендовали. А прибывший из Тампески менталист сказал, что Томасу следует в церковь заглянуть.