Служанки помедлили, но выскользнули из комнаты. Наг вернул стену на место, отсекая тем самым всех, кроме нас, и развернулся ко мне.

- Марго... Люди, насколько я знаю, предпочитают, когда к ним обращаются по именам, это подчеркивает значимость, индивидуальность. Я много читал этой ночью книг, способствующих пониманию психологии вашего вида.

- Так занимательно?

- Весьма, - наг обнажил клыки, - Дружбу я предлагать вам не собираюсь. Излишне романтизированное понятие, неясное и нетвердое по сути своей. Нам это чувство не известно. А вот сотрудничество предложить вполне могу. Видите ли, я не люблю, получать лишние травмы там, где их можно было бы избежать. И делать лишние телодвижения тоже не в моем вкусе. Поэтому я готов разъяснить вам, что делать стоит, а что излишне. А вы обещаете не орать, не визжать, и не выражать никаким другим способом господину Инквизитору своего неудовольствия моею заботой. И, разумеется, не оказывать мне сопротивления в проведении манипуляций с вашим телом. Взамен я не буду назначать лишнего. И тоже пойду на уступки.

- Например?

- Смешно спрашивать у певчей птички, какое зерно она предпочтет. Но можно поставить ей миски на выбор. А вам я даже готов предоставить возможность высказывать мне некоторые пожелания. И, если я сочту их разумными и безопасными для вас, прислуга сочтет нужным их выполнять безукоризненно.

- Я смогу выходить наружу? Гулять?

- Под присмотром служанок. Бежать не пытайтесь – вас быстро найдут и схватят. Навлечете на всех гнев господина, разъярите его, а это опасно. Давайте все же начнем с осмотра, если мы с вами договорились, - полувопросительная нота требует от меня простого ответа. Союзник мне нужен. Тем более что этот союзник готов к разумному торгу, и вдобавок он разговорчив.

- Мы договорились, я думаю. Только позвольте умыться, привести себя в порядок.

- Наивная людка, вы ещё ничего не смыслите в традициях того дома, в который попали, а уже требуете чего-то немыслимого для себя. Черный господин впервые за долгое время выбрал усладу себе по вкусу. Вы благополучно пережили первую ночь. Это счастье, поверьте. Впрочем, людки, как правило, выживают в объятиях драконьей любви, в отличие от тех же эльфиек, к примеру. Там все же слишком огромна ментальная разница. А ваши расы чем-то схожи, да простит меня тьма за произнесенную ересь. Вы проще смиряетесь со звериной сутью мужчины. Прокус на вашей шее, знаете, что он обозначает?

- Нет.

- Что вы пришлись по душе своему хозяину, так зверь выражает особое расположение и готовность завести детей. Позволите посмотреть его ближе?

- Хорошо.

Наг спустился ниже, я бы сказала, присел, но он просто растекся кольцами хвоста по полу, стал ниже. Протянул к шее руку с зажатой в ней трубкой и в воздухе раскрылся синий цветок голограммы. Надо полагать, моя артерия, а рядом ещё один крупный сосуд и четыре пики проколов. Дракону всего чуть не хватило, чтоб не убить меня.

- Вы их заживите?

- Разумеется, нет. Этой меткой нужно гордиться. Эльфийки станут завидовать вам. Понравившуюся настолько усладу хозяин станет беречь долго и никому не отдаст, по крайней мере, до того срока, что не сойдёт последний отсвет этой метки. Но я вижу браслет на вашей руке.

- Он сам мне его надел.

- Безусловно. С таким средством вы никогда не сможете понести во чреве ребенка. Браслет впрыскивает в кровь нужное средство. Сколько бы раз клыки не вонзались в вашу шею, ребенок не приживется.

- Думаю, это хорошая новость.

- Женщину, которая носит Инквизитору сына или уже принесла, никогда не убьют, не подарят и не продадут. Это гарантия вашей долгой жизни. Ведь рано или поздно юный дракон спросит где его мать. И темнейшему предстоит держать ответ перед сыном. А пока сына у вас нет, и неизвестно появится ли он вообще.