Вот будет номер, если я их язык понимаю, а читать не смогу!

Впрочем, уже следующая книга мгновенно развеяла мои сомнения.

«Древняя История: от Тьмы и Света до наших дней».

Так, ладно. А с этой тогда что не так?

Я покрутила книгу в руках, полистала страницы, но не увидела ни единого знакомого слова. Символы, выложенные перед глазами в аккуратную вязь, напоминали помесь арабского с японским.

В этот момент я откровенно зевнула.

Солнце уже окончательно зашло, и в комнате поселились сумерки. Организм, переживший с десяток и одно потрясение, мгновенно отреагировал характерным — а может, давай в постельку?

Вздохнув, все-таки взяла в руки браслет-навигатор.

— Разбудишь меня завтра утром?

Кругляшок снова окутало сияние, голограмма улыбнулась и поправила светлые волосы:

— Разумеется, Ленор! На всю учебную неделю установлен автоматический график подъема и отходов ко сну, выстроенный с учетом твоего возраста и потребностей организма. Хочу напомнить про твое расписание на завтра: четыре пары. Две до обеда и две после — первая — драконий язык, вторая — история. Далее обед, после него основы бытовой магии и тренировки на свежем воздухе.

Физкультура, значит, ага. Осталось понять, где найти форму для физкультуры.

— Это все, или тебе потребуется что-то еще? — спрашивает голограмма.

— Это вс… — я замираю на полуслове, понимая, что только что чуть не отпустила себя и ее спать без самого важного. — Мне надо кое-что написать!

Я специально говорю «кое-что», потому что с таким диким интересом к жизни Ленор буквально со всех сторон, недолго и параноиком стать. Как выясняется, голограмме совершенно без разницы, что я собираюсь написать. Она произносит:

— Располагайся, где тебе будет удобнее, Ленор.

Я располагаюсь на кровати, и, как ни странно, надо мной тут же вспыхивает маленький светящийся шарик. По уровню света он напоминает настольную лампу или бра, под которым я читала книги, когда тетя Оля уже засыпала, а дальше, прежде чем я успеваю вздохнуть, прямо в воздухе вырастает натуральный магически-виртуальный лист бумаги, над которым мгновенно формируется перо.

Я опасаюсь, что пальцы пройдут сквозь призрачно-искрящиеся очертания, но стоит мне его коснуться, как перо обретает твердость и становится материальным. Я подношу его к искрящемуся листу.

Ч е ш у ю к н у т ь с я    м о ж н о

Я смотрю на буквы, рождающиеся под нажимом моей руки, и понимаю, что у меня еще две новости, хорошая и плохая. Плохая: вместо того, чтобы прямо сейчас лечь спать, мне нужно родить хотя бы главу для Валентайна. Хорошая: я умею не только читать, но и писать.

А стирать?

— Убери уже написанное, пожалуйста.

— Проведи пером в сторону.

Привет, аналог планшета. Я провожу пером над строкой, и она тает у меня на глазах. 

Так, похоже, чтобы стереть одну букву, надо осторожно помахать над ней? Пишу:

Г л а в о 1

Осторожно провожу над последней буквой, и она тает, оставляя место между оставшимися и цифрой. 

Молодец, Лена! Погнали!

Через десять минут я понимаю, что «погнали» — это не так просто как кажется, и что я по-прежнему смотрю на пустой лист. Тот же самый пустой лист я вижу, когда открываю глаза от дичайшего рева, доносящегося из-за стены. По ощущениям, в коридоре застрял дракон, и у него несварение.

Это — первая мысль, а вторая не успевает родиться, потому что снова оживает голограмма.

— Доброе утро, Ленор! — бодрым голосом сообщает она. — Сегодня твой первый учебный день в Академии Драконова.

11. ⚜️ Глава 10

Люциан Драгон

Прошлым вечером

Настроение было ни к Лозантиру, и это еще мягко сказано. Хотелось дышать огнем и летать, а не возвращаться обратно в зал. Особенно после того, что устроила Ларо, но и не возвращаться было нельзя. Особенно после того, что она устроила, и особенно после того, как он сам сорвался. Люциан пнул ни в чем не повинную стену рядом с дверью. Сжал и разжал пальцы, на которых еще горели прикосновения к нежной коже. Горели, как первородное пламя.