— Р-р-р-р-р-р-р-р! Лети-и-и-и-им! Высоко!

— Высо-ко-о-о-о! — восторженно подхватила я. — Ур-р-а-а-а!

— На самом большом самолете! — крикнул папа.

— С самым лучшим пилотом! — ответила строчкой из нашего семейного стишка.

На сильных папиных руках захватывало дух, особенно когда он поворачивался так быстро, и комната мелькала перед глазами.

— Вот увидишь, мы быстро вернемся, малыш, — мама провела рукой по моим волосам.

— Да. Глазом моргнуть не успеешь, — подтвердил папа.

Они с любовью посмотрели друг на друга, и в этот момент произошло что-то странное. Я просто шагнула вперед, взмахнув рукой, и отделившая меня от компании пелена развеялась, разлетаясь по комнате шальными островками дыма. Со стола что-то упало, девчонок отбросило к двери, и они хором завизжали.

— Значит, так, — сказала я, игнорируя парня, у которого натурально отвисла челюсть, и шагая к ним. — Времена безъязыкой Ленор Ларо остались в прошлом, а в настоящем я вам обещаю, что еще одно слово про моих родителей — и вы вылетите отсюда вместе с дверью, а после будете лично объяснять Люциану, почему я вовремя не готова к балу.

Поскольку ответа не последовало, я решила уточнить:

— Мы друг друга поняли?

Одна из девчонок кивнула.

— Д-да-а. — Это была уже вторая.

— Ну и здорово, — я улыбнулась и сунула пакет с бельем парню обратно в руки. — Передашь Люциану, что мне не подошло. С платьем поможешь?

Я указала на чехол и развернула полотенце.

— Держи.

Парень икнул и зажмурился, держа полотенце на вытянутых руках вместо магической завесы, а я хмыкнула и принялась распаковывать платье.

Платье оказалось блестящим. Я даже ткань определить не смогла, потому что сверху оно облегало, как вторая кожа, а внизу струилось тяжелыми волнами, при каждом движении юбка «оживала». Уже потом до меня дошло, что это могло напоминать драконью чешую в движении. Например, дракона, обитающего под водой, потому что иссиня-голубой цвет навевал мысли о бескрайних водных просторах и о моей мечте побывать на океане.

Впрочем, о платье я очень скоро позабыла, потому что девушки взялись за мой макияж, а парень — за прическу, и первые пять минут у меня было ощущение, что я слегка сошла с ума. Потому что вместо палитр с тенями, тональных средств, пудры и прочей ерунды, они достали нечто отдаленно напоминающее раму для картины, кисти и краски.

Мне стоило немалых усилий удержать лицо, когда они эту раму еще и установили на помесь мольберта со штативом напротив меня, а мне указали на стул.

— Сядь ровно, — попросила одна из девушек. Надо сказать, гораздо более уважительно, чем при первой встрече. — Ты же не хочешь, чтобы у тебя получилось кривое лицо.

Честно говоря, все, чего я хотела сейчас — это перестать удивляться, потому что рано или поздно кто-нибудь смекалистый заметит мой открытый рот и отвисшую челюсть и сделает соответствующие выводы. Странно, что этого сразу же не сделал мой самопровозглашенный жених, но видимо, он был слишком увлечен собой.

— Та-ак, сейчас.

Девушки вдвоем подвигали раму, одна отступила в сторону:

— Дана, так ровно?

— Да.

Та, кого называли Даной, была светловолосой, со вздернутым носом и ямочками на щеках. Вторая, брюнетка, тут же взялась за кисти.

— А вы в курсе, что сегодня в Академии видели Альгора? — поинтересовался парень, вставая позади них.

Он что-то изобразил пальцами, и просвечивающая до этого рама подернулась дымкой. Спустя пару мгновений я уже смотрелась в невесть откуда взявшееся в раме зеркало.

— Альгор?! — ахнула Дана.

— Ага.

— Что в этом странного, — это была уже брюнетка. — Он будет преподавать магию темных, а все преподаватели должны появиться на открывающем учебный год балу.