Первое, что сказала мне госпожа Венера: «Цветочек, инициированная ведьма – огонек, который притянет к себе все зло мира. Но именно на этом огоньке весь мир и держится! Благодаря ему живет и не теряет веру». Шутка ли? Услышав такое, семнадцатилетняя девочка, потерявшая всех и саму себя, опрометью бросилась из аптекарской лавки…

Деревенские дети на выдумки горазды и часто любят приукрашивать. Я с детства наслушалась историй о духах, призраках, существах нижнего мира и боялась с ними столкнуться. А тут мне прямо с порога заявили, что не возможно столкнусь, а столкнусь обязательно… Как оказалось, куда страшнее духов – люди и человеческая жестокость. С первыми может справиться заклинание и правильно проведенный ритуал захоронения, а вот от второго противоядия не придумано. Человеческая жестокость – болезнь лечению не поддающаяся. Зло можно только добром победить и бесконечным терпением. Но как же это непросто. Это так непросто, что порой уныние обуревает. Но стоит госпоже Венере ласково улыбнуться и погрозить пальчиком, или господину Лорису накормить вкусными пирогами после смены просто так, за счет заведения, как мир становится чуточку лучше, и снова появляются силы. Человеческая душа на самом деле уникальна. В ней колоссальный резерв для самовосстановления. Она может пережить лютое зло и возненавидеть мир, но даже малое добро может возродить ее. Главное, надежду не терять.

Поэтому владыку драконов мне на самом деле было жаль. И поэтому я не очень обижалась на его слова. Хотя, признаться, хотелось. В его присутствии мне было страшно – такая мощь, такая сила, что коленки невольно подрагивают. Но при этом я чувствовала, как душа его мечется. Как ярость из самого сердца плещется. Но ярость не человеческая – звериная! Каков же он на самом деле, милорд Ролдхар? Мысли о драконе как-то незаметно успокоили, заставили забыть о пережитом ужасе. Он не повторится. Не сегодня, во всяком случае. А с последствиями поможет справиться госпожа Венера.

На горизонте занимался рассвет. Там, далеко-далеко, над черно-изумрудными лесами вилась алая дымка зарева. Совсем бледная еще, неуверенная. Но небосвод над ней уже начинал светлеть, предвещая наступление нового дня.

Тревожно.

Я бесшумно поднялась – за три года научилась уже – достала из шкафа сменный сарафан в ромашку, завернула в него драконов камзол и камушек. В этот раз обязательно верну. И камень, и камзол. Впрочем, камень все же оставлю, ведь изумруд с другими вещами остался в карете, а участие в отборе хранительниц, пожалуй, мой единственный путь к пониманию подсказки леди Рейнгард. Сердце влюбленного дракона. Слова ведьмы не всегда следует понимать буквально. Возможно, чтобы снять проклятие с графа, вовсе не обязательно вырезать у влюбленного дракона сердце? На такое я никогда не пойду. Возможно, имеется в виду что-то другое? А может и вовсе живое сердце ни при чем, и у драконов имеется особый артефакт? Заклинание? Что-то еще… В любом случае, мне не узнать это из книг или знаний госпожи Венеры, поскольку драконы тщательно охраняют свой мир и стерегут тайны, подпуская к ним лишь избранных. Одной из таких избранных могу стать я.

– Позавтракай со мной, – за спиной раздался сонный голос графа.

Я замерла на миг, обернулась. За все годы, что я провела в дорогой тюрьме под названием «поместье графа Братстона», он никогда не предлагал разделить с ним пищу. Сердце тревожно кольнуло.

– Не будь мы связаны, я бы решила, что вы хотите меня отравить.

– Очевидно, я что-то делаю не так, – мужчина повернулся на бок и подпер голову рукой.