– Смотрите, – я постаралась объяснить драконице совершенно непонятные для нее вещи, но женщине и правда было интересно. – Что лежит в вашей сокровищнице?

– Деньги, драгоценные металлы, украшения, артефакты, даже оружие… Много всего, – с гордостью поведали мне.

– У меня тоже есть сокровищница! – скептический взгляд и моя улыбка в ответ. – Просто в нее я складываю искреннюю благодарность, доброе отношение, любовь и… услуги!

– Совершенно бесполезная сокровищница, – хмыкнула драконица.

– Не соглашусь. Если случится беда – упаси исконная магия – сокровища не помогут. Помогут только люди.

– Как раз помогут сокровища. На них можно купить все необходимое, в случае нужды, в том числе и людей.

– Но, имея верных друзей, желающих помочь, и покупать ничего не потребуется! Для некоторых деньги не имеют значения, а вот долг чести или желание помочь другу окажутся решающими.

Мы друг друга явно не понимали. Точнее, понимать-то понимали, но все равно остались при своем мнении. Просто наши миры слишком разные. Драконы – собственники, горделивые создания, коллекционеры и ценители сокровищ. Они понимают лишь язык драгоценностей и денег, власти и силы. Материального. Это у них в крови. Они те, кто они есть.

– Интересная ты девушка, Анотариэль. Не похожа на других человечек. Другая бы давно стороговала за помощь половину моей сокровищницы и ведь я бы отдала. За своего Эйдана я и сердце отдам!

От упоминания о сердце дракона неприятно кольнуло в груди. Сердце влюбленного дракона. Какая любовь сильнее материнской? От ужасного предположения мне стало не по себе. Никогда-никогда! Даже думать об этом не стану. Не нужно мне такое сердце. Лучше я вечно буду жить с проклятием графа Братстона, чем сниму его такой ценой…

Взгляд упал на каменные часы в форме парящего дракона, и я грустно вздохнула:

– Мне, кажется, пора. Уже слишком много времени.

– Да куда же ты пойдешь, на ночь глядя? – испугалась драконица. – Это нам, драконам, в такое время безопасно, а ты юная красивая девушка! Оставайся у меня, я постелю в комнате Эйдана, это ничуть не обременительно, мне даже в радость. А родных твоих я предупрежу, когда летать отправлюсь – весточку им занесу.

Благодарно улыбнулась женщине:

– Видите! Доброта – вот истинное сокровище. Вы, Грехильда, часть моей сокровищницы. Яркий изумруд моих воспоминаний.

Женщина вдруг неожиданно тепло улыбнулась, кажется, наконец, начиная меня понимать.

– Но я все же откажусь от вашего предложения. Поверьте, мне ничего не угрожает.

Ведь ровно в полночь магия проклятья перенесет меня в дом графа Братстона, где бы я ни находилась. Страшно, обидно, но я уже свыклась с этим. Но в любом, даже самом неприятном обстоятельстве, я всегда нахожу плюсы: меня не пугают поздние возвращения.

– В таком случае, не отказывайся от повозки. Я договорюсь с Бартоном, чтобы отвез тебя в город.

Если не соглашусь – меня неправильно поймут. Со стороны это будет выглядеть как минимум некрасиво и странно, потому я с благодарностью кивнула и, пока драконица Грехильда ходила договариваться на счет повозки, съела весь пирог со своей тарелки и выпила чай. Пожалуй, впервые нормально поела за день.

Прощались мы добрыми друзьями. Кто еще может похвастаться, что у него в друзьях настоящая драконица? Хвастаться я, конечно, не люблю, но сам факт волнительно приятен. На прощание я подарила женщине букетик васильков и васильковую же воду, попросив поставить в комнате сына. Рассказывать о том, что талдох, коснувшись жертвы, в ближайшие сутки может найти ее по слепку ауры и попытаться вселиться, разумеется, не стала. К тому же, следом за талдохом и менее сильные сущности могут попытать счастье. А дракончик еще не обрел зверя, защитить себя толком не может, потому оставить мальчика беззащитным я не могла. На площади я умыла его водой, этого хватит на какое-то время. А букетик станет дополнительным гарантом его безопасности.