Ну уж нет. 

Что бы я ни наговорила устно, это всегда останется в категории сплетен и никогда не будет подтверждено физически. 

Добравшись до кабинета мастера Томпсона, постучала. Лелеяла надежду на то, что в последние теплые деньки, да еще и в выходной день, преподаватель не будет просиживать штаны в затхлом помещении, но она не оправдалась. Почти сразу с той стороны двери раздалось скрипучее: 

— Входите. 

И стоило мне переступить порог насмешливое: 

— С чем пожаловали, студентка Фарлоу? 

Мастера Томпсона смело можно назвать скопидомом. В его кабинете было столько хлама, что за высокими стопками с книгами, артефакторным барахлом и сундуками я сперва даже не разглядела преподавателя. 

— Здравствуйте, мастер Томпсон, — вежливо и весьма холодно начала я. — Я хотела принести вам свои извинения за слишком бурную реакцию на ваши слова о моем предке. Каждый из нас имеет право остаться при своем мнении, но будучи студенткой, я не имела права пререкаться с преподавателем. Прошу прощения. 

Фух, все-таки сказала. 

— Я принимаю ваши извинения, студентка Фарлоу, — со снисходительной улыбкой произнес мастер. 

И все? Впрочем, мне большего и не нужно. 

— В таком случае я могу идти? Чтобы не отвлекать вас от важных дел. 

Умудрилась сказать это без сарказма и ехидства. Пожалуй, ко мне постепенно возвращалась коронная холодная сдержанность семьи Фарлоу. 

— Да, Кэролина. Ступайте. 

Я уже была готова была развернуться и покинуть захламленный кабинет, когда мастер Томпсон добавил: 

— Я тоже излишне погорячился. Приношу и свои извинения. Но прошу вас задуматься о том, что у каждой истории, будь это история империи или только одного человека, всегда есть минимум две стороны. А как правило, куда больше. 

Отвечать не стала. Может, не захотела вновь спорить, а может, не нашла верных слов. В любом случае у меня на сегодня еще есть одно незаконченное дело. 

По коридорам академии шла с осторожностью. Понимала, что большая часть студентов пропадают в городе или корпят над домашними заданиями, но мне требовалась скрытность. Спустившись на первый этаж, направилась к дальнему от столовой коридору — перешла на спешный шаг, пользуясь тем, что в этом крыле сегодня небывалая тишина. 

Вся Стена сплетен была завешана тысячью мелких и крупных бумажек. Такое ощущение, что на протяжении всей недели поделиться свежими новостями сюда слеталась по меньшей мере половина академии. И судя по подозрительно схожему почерку, многие по несколько раз. 

«Элис Мур, сходи со мной на свидание! Тайный поклонник». 

И чуть ниже теми же чернилами и совершенно аналогичными по корявости буквами: «Эстер, мое сердце принадлежит тебе! Аноним». 

Судить не берусь. Я и сама оказалась в этом закутке студенческого сумбура не из самых благих намерений. Еще раз осмотрелась и только после этого достала из учебной сумки сложенный вчетверо плакат. Воспользовавшись липкой лентой, прицепила его чуть левее от большинства записок и замерла, оценивая свою полуночную работу. 

«Кто, по вашему мнению, самый талантливый студент каждого факультета?» — вопрос в названии. 

И ниже расчерченная на шесть ячеек табличка с названием каждой стихии. Внутри еще одна — имя, курс, специализация. Разумеется, меня нисколько не интересовало, добавят ли меня в графу факультета — куда интереснее, какие имена окажутся в плашке «Факультет света». Если отравитель — мысленно я называла его именно так — прекрасный иллюзионист, то наверняка об этом будут знать сокурсники. 

Вписывать свое имя, если ты откровенно слаб в развитии дара, рискованно — свои же и заклюют. А меня интересуют способные маги света — их должно быть не так много. Потому я рассчитывала хотя бы на относительную честность и четкий список тех, кого после планировала проверить. Оставалось только надеяться, что отравитель старше первого курса, специализацию назначают лишь на втором.