В этот момент из дома, словно ошпаренная, вылетела Севилья, впрочем, снова уткнувшись в прозрачную стену, возникшую прямо перед ее носом.

— Ты кто такая? Почему я должна тебе доверять?

Мими, кажется, тратила огромное количество сил, чтобы сознание не расплывалось. Она цеплялась за него, стараясь вникнуть в то, что я говорю. Судя по всему, сейчас смысла юлить не осталось:

— Возможно, я мать ребенка, которого считают алым наездником. Или как там в этих драконьих пророчествах звучит. По крайней мере, чёрная смерть утверждает, что я могу спасти твоё дитя.

Ее глаза расширились, она, словно в тумане, рассмотрела меня, схватив за руку. И прошептала:

— Делай что хочешь! Даю добро на все! Спаси мою дочь, умоляю…

Когда она коснулась меня, я незаметно вплела Дар в ее кожу, снимая боль, оттягивала ее в сторону, но не слишком сильно. В одном Регги был прав: я кое-что знала о родах, поэтому снять ощущения полностью не могла.

Но уже через несколько мгновений дыхание Мими выровнялось, взгляд стал осознаннее, но руку мою она так и не отпустила, вцепившись мертвой хваткой.

Справа возникла Севилья и положила под спину девушки подушки. На меня она даже не посмотрела.

— Придётся постараться, Мими. У тебя уже очень частые схватки, скоро родишь. Помоги мне. Я не бабка-повитуха, но других вариантов у тебя нет.

Она кивнула, не отрывая взгляда от меня. А дальше пошла работа. Такая сложённая и отточенная. Словно мы с блондинкой сотни раз роды принимали.

Да и Регги не отставал, бегал вокруг, молча выполняя указания. Крепким каштаном оказался. Он увёл своего друга в дом, чтобы не тревожить и без того пошатнувшийся разум старого мужчины, подавал Севи все, что бы она ни попросила.

Даже в обморок не падал.

Девушки негромко переговаривались. Судя по всему, они прекрасно знали друг друга, и я иногда ощущала себя третьей лишней. Севилья спрашивала:

— А Тим где с Веном? Последний вовсе бросил все, чтобы бдеть за тобой. Хорош специалист! Где носит этих мужчин?

Мои щеки окрасились в алый, а Мими ответить не успела. Ее скрутила ещё одна болезненная схватка, и разговоры затихли. Теперь никто не орал и не тратил силы понапрасну.

Вскоре Севилья заявила, что ребёнок вот-вот родится, и испытующе посмотрела на меня, словно вопрошая, готова ли я. А мне страшно стало до дракончиков.

Потому что я не представляла, что делать! Но, обратившись в глубины своего тела и души, получала ответ: мы справимся. Дитя внутри меня было гораздо мудрее и спокойнее своей матери. Как вообще вышло, что такой удивительный малыш выбрал меня?

И вот последняя потуга, вскрик Мими и странный детский плач. Почему он был таковым, я поняла мгновенно. Руки сами потянулись, и, пока Севилья трясущимися пальцами перерезала пуповину, я уже склонялась над малышом, захлебывающимся чёрной густой жижей.

Дар не разрывал его, нет, он сжирал его заживо, не давая дышать и двигаться, сковывал — я взяла крошечное тельце, прижав к себе. Тут же как по команде появилось уже знакомое облачко, и я поняла, что делать…