Но старичок никак не отреагировал. Он будто пропустил мои слова мимо ушей. Я присмотрелась к мужчине внимательнее, когда услышала за спиной:

— А теперь медленно отошла от моего отца и быстро объяснила, что ты тут делаешь? Ты кто вообще такая?!

А вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Я резко обернулась и отшатнулась. На меня, сверкая зелёными глазами, смотрела странно одетая высока блондинка.

— Я спрашиваю, ты кто такая?

Она наступала, по дороге доставая из-за спины оружие и направляя его на меня. Я взвизгнула, прикрывая живот руками. Но если я не представляла, что делать, то малыш точно знал.

Из моих пальцев вышли алые ленты и, к удивлению всех присутствующих, мгновенно выбили оружие и опутали блондинку так, что ей вздохнуть было сложно. Она захрипела, а я застыла.

Но лишь на секунду, потому что потом бросилась вперёд, рассыпаясь в извинениях. В этот момент ещё и мужчина отмер:

— Севи? Что происходит? Кто эта девушка?!

Его слова отрезвили меня. Я остановилась, глубоко вздохнула и про себя попросила малыша ослабить путы. Где это видано, чтобы ещё не рожденное дитя несло смерть…

На удивление, он послушался, и за одно мгновение путы растворились, превратившись в прозрачный алый куб. Блондинка сначала ошалело лежала на его дне, а потом вскочила и стала изучать.

Я поразилась ее выдержке. Вместо того чтобы истерить и орать, она рассматривала куб, тыкала в него пальцами, а затем переместила взгляд на меня и мой живот.

Брови ее поползли вверх.

— Маиза, девочка моя, это что это ты тут за шоу устроила? Ты зачем Севилью обездвижила? Не спорю, иногда эту стерву надо притормозить, но ты как-то лихо справилась.

Наконец-то из дома показался единственный знакомый мне тут человек. Я вздохнула с облегчением, и в тот же момент куб растворился, распадаясь на красноватые частицы.

Те собирались и подкатывались к моим ногам, словно сливаясь воедино. Кажется, я себя выдала с головой. Потому что эта Севилья смотрела поражённо, серьезно и собранно.

— Вер Перей, вы где откопали эту барышню? Она проходила проверку?

— Проходила, Севи, проходила. Это Маиза, моя соседка, если можно так сказать. Я ее в гости позвал. Ты же в курсе, что твой отец в последнее время стал несколько рассеян.

Зачем Регги бессовестно врал этой девушке, я не знала, зато чувствовала, что она очень опасна. Не для меня. В принципе. Не знаю, откуда во мне проснулись все эти ощущения, но они начинали порядком надоедать.

Я увидела, как и Регги, и Севи разом обернулись в сторону все ещё безмятежного старика. В их взглядах столько всего отражалось: и сожаление, и жалость, и бесконечная тоска.

Они любили этого человека, и им было очень больно терять его разум. Но от старости ещё не нашли средства. По крайней мере, пока.

— А что она тут делает? Пригласили? Спятили совсем? Тут все шесть полисов вас оберегают, а вы по гостям шастаете.

Регги прищурился, оглядел молодую женщину с ног до головы и с подозрением спросил:

— А ты чего приперлась-то? Только вот не надо заливать мне про любовь к отцу.

Девушке хватило такта поджать губы. Странное у них общение какое-то. Но меня оно касаться не должно. Я… А что мне дальше делать? Дождаться, пока блондинка уйдёт, и напрямую спросить у Регги про внучку?

— Пенсия сделала из вас подобие Мими в старости. Точь-в-точь как внучка ваша хамите.

Я встрепенулась. Мими? Я уже слышала это имя и никак не думала, что оно относится к Минерве. Пока эта парочка выясняла отношения, осмотрелась. Следовало собраться и наметать план действий.

Ну и где снова эта чуйка? Почему важные ощущения не приходят тогда, когда они мне нужны? Регги с Севи продолжали спорить, а я потихоньку отползала к Ангару.