– Госпожа Энна, можно войти? – позвал приятный женский голос. – Я ваша камеристка – Стелла.

– Заходите, – ответила я.

В спальню вошла девушка в скромном платье горничной. В руках она держала деревянную резную шкатулку. Ее круглое лицо показалось мне открытым, и я сразу прониклась к девушке доверием, которое, впрочем, тут же подавила. В стане врага никому нельзя верить.

Присев в реверансе, Стелла улыбнулась.

– Меня прислала экономка по распоряжению его высочества Фредегара. Прежних служанок, которых нанимала леди Ирма, уволят.

– А тут поблизости есть деревня? – спросила я с показным равнодушием. – Или вы все постоянно живете в замке?

– У подножия горы есть пара деревень, да... О, госпожа, ваша прическа совсем развалилась, разрешите причесать вас.

Я машинально кивнула, позволяя Стелле заняться моими волосами. Она ловко соорудила высокую прическу, а затем достала из шкатулки колье.

– Позвольте, – на мою шею легли прохладные ларимары, или, как их еще называли, морские камни.

Стелла поднесла мне зеркало на высокой ручке и я не удержалась, взглянула в него – голубые ларимары оттенили мой природный цвет глаз, придав лицу необыкновенную выразительность. Кожа словно светилась.

– Спасибо, Стелла, – произнесла я.

У нас в доме была служанка, но приходящая. Одевались и причесывались мы с сестрами самостоятельно. Поэтому в камеристке я совсем не нуждалась. Зачем мне лишние глаза и уши, которые станут доносить принцу о каждом моем шаге? Но ничего не поделаешь, придется терпеть.

Стелла между тем схватила со стула меховую накидку и набросила ее мне на плечи.

А в галерее нам встретился хмурый лакей. Он, по-видимому, специально поджидал нас.

– Я провожу вас в покои его высочества, – заявил он поклонившись. – Принц намерен лично сопровождать вас в пиршественный зал.

Ох, засада! Мне совсем не хотелось в покои их высочества, но возражать и упрямиться показалось неуместным. Я просто незаметно сжала ладонь Стеллы, таким образом попросив ее остаться при мне.

Нас проводили по гулким коридорам и каменным лестницам на верхний этаж, а потом провели в те самые покои.

– Оставь госпожу, пойдем, – надменно велел лакей и Стелла, бросив на меня виноватый взгляд, вышла вслед за ним.

Комната, куда меня привели, оказалась уютной, но очень мужской. Во всем чувствовалась сдержанность и строгость. В воздухе стоял горьковатый древесный аромат – особенно сильно выделялись запахи кожи и диких трав. Я часто помогала матушке и сестре собирать растения в лесу и умела различать оттенки.

В глубине скрывалась еще одна дверь, полускрытая драпировкой. Я уже собиралась сесть в кресло, когда оттуда раздался капризный женский голос. И понесло сладкими неприятными духами.

– Фред, я умру в провинции. Прошу тебя, прошу... Не отсылай меня.

Я тихо подкралась к драпировке, дверь оказалась приотворена. Сердце забилось, в висках зашумела кровь. «Мне все равно», – одернула себя, но горечь отчего-то все равно осела в горле.

– Убирайся уже, Ирма, – раздраженно протянул дракон.

Какое-то извращенное чувство любопытства заставило меня заглянуть в просвет.

Он стоял посреди спальни в одних парадных брюках, рубашка и смятый серебряный камзол валялись на разобранной постели. Ирма бесстыдно прильнула к нему всем телом, покрывая поцелуями его шею, подбородок, кадык.

– Фред... Я буду тихой как мышка. Буду знать свое место. Я даже не посмотрю в сторону твоей Истинной, – бормотала она, скользя ладонью по его животу.

Платье самой драконицы еле держалось на белых точеных плечах и готово было вот-вот свалиться.